Children of the 
Night

Происхождение: Каллирус без сомнения является наиболее известным джорджо (не-цыганом) среди Равнос. Его жульничествам и трюкам нет числа, и некоторые из них столь дерзки и известны, что он является единственным не-цыганом, кого европейские Равнос-пуристы не убьют едва завидев. Также он получил Становление от известного в прошлом Равнос, Магдры, чистокровного цыгана, и кто же осудит его выбор?

Каллирус был молодым испанцем, который рос, не имея ничего, кроме своих талантов жулика, которые позволяли ему прокормиться – ни семьи, ни постоянного жилья, ни надежд на будущее. Все это изменилось в один день, когда его тщательно спланированная попытка надуть жадного торговца на несколько монет подвергла его опасности. Каллирус очутился в богато украшенной карете (разумеется будучи замаскированным) с аристократом из центральной Европы, который столь прямо говорил о крови и не-жизни, что он был либо сумасшедшим, либо вампиром. Каллирус понял, что все его предприятие (и что еще более важно, его жизнь) зависят от того, поверит ли он, что этот человек в действительности вампир.

Каллирус был весьма искусен в искусстве повествования (так это называл сам Каллирус – другие называли это «ложью» или «обманом»), и молодой испанец сплел целую сеть из лжи и намеков. В результате его уловка сработала и он выжил, чтобы суметь рассказать о ней. Он решил разузнать побольше о тех, кого это аристократ называл «Сородичами» и он работал в течение месяцев, чтобы добыть нужные бумаги и установить необходимые связи, а затем решил провернуть столь амбициозное дело, что если бы оно провалилось, то множество Сородичей были бы шокированы тем, что в течение года среди них скрывался смертный.

К счастью Сородичем, который в конце концов Сородичем, который разгадал игру Каллируса был Равнос, уважаемый старейшина своего времени, Магдра, однако ему эта шутка показалась столь увлекательной и невероятной, что он решил превратить ложь в правду. Каллирус был отослан в Англию, подальше от цыган, которые в это время составляли основную массу клана.

Каллирус был огорчен этим изгнанием, но не слишком. Его прибытие в Англию обозначило собой начало трех с половиной веков тщательно разработанных обманов, во время которых Каллирус принимал множество личин, в большинстве глав международных обществ воров и контрабандистов, однако иногда и влиятельных граждан (возможно лишь для того, чтобы упростить жизнь своим криминальным альтер-эго). Никто не может сказать, где же Каллирус всплывет в следующий раз, так как даже самые проницательные из Сородичей знают лишь несколько его личин.

Категории: Vampire: the Masquarade | Каиниты | Равносы | Персонажи из книг |

Children of the 
Night

Происхождение: Если бы каждого можно было бы оставить в покое, никому бы не пришлось вредить. Кальвин жил согласно этому правилу пока рос и ходил в школу в Лос-Анджелесе. Он избегал конфликтов ведя себя смирно и избегая активности. Разумеется, это не освободило Кальвина от службы в армии, когда началась война во Вьетнаме. Пройдя военную подготовку, в 1969 году он отправился в адские джунгли.

Кальвин никогда не хотел быть военным и быстро оставил армию, когда срок его службы истек. Он вернулся домой, в страну, которая поносила его за невольное участие в войне, и Кальвин сделал то же, что и всегда: скрылся во мраке и снова попытался слиться с обществом. Он устроился в полицию на должность детектива. В качестве следователя он не представлял из себя ничего особенного, однако ему удалось остаться на работе и даже продвинуться по службе. Работая на полицейский департамент Лос-Анджелеса он испытывал некоторое удовольствие – он помогал решать проблемы и предотвращать конфликты.

Преследую тех, кого он считал культом, Кальвин обнаружил небольшую банду белых расистов и нео-нацистов недалеко от Лос-Анджелеса. Однако его расследование оборвалось, когда он прибыл в их штаб – его напарника застрелили, а сам он был ранен выстрелом, когда попытался зайти в здание. Однако перебираясь из угла в угол он сумел подстрелить трех негодяев и обезоружить одного в ближнем бою.

А затем он встретил чудовище, которое управляло этой группой. Гуннар, древний скандинавский Гангрел, использовал нордические мифы, чтобы возглавить банду безмозглых панков, заставив их поверить, что он является реинкарнацией арийского бога. У него не было каких-либо особых политических или криминальных притязаний, он просто жаждал крови. Впечатленный тем, как полицейский обезвредил его банду, Гангрел дал Становление испуганному и сопротивляющемуся Кальвину, а зачем исчез в ночи, чтобы найти новую банду доверчивых смертных.

Брошенному, как и многие из Гангрелов, Кальвину пришлось самому обучаться тяжелым урокам вампирского выживания. Он впивался в тела тех, кто нападал на него, выпивал из них кровь, убегал с места преступления, а затем пытался осознать, чем же он стал. Днем он прятался в заброшенном вагоне, пока не понял всю глубину изменений, которые с ним произошли. Думаю о себе как о чем-то уникальном, он отправился на восток, пытаясь найти кого-то, похожего на него, чтобы хоть как-то упорядочить свою новую не-жизнь.

Когда в 1986 году он прибыл в Теннеси, его там приметил другой странствующий Гангрел. Ему наконец приблизительно рассказали о его клане и обществе вампиров, ему поведали о Камарилье и он больше узнал о своих возможностях и ограничениях. Идея о тайной нации вампиров, которые предпочитали все решать посредством дебатов и скрывались от любопытных глаз весьма подходила для его собственной философии существования, и вскоре он получил репутацию яростного приверженца Маскарада. Его дипломатические склонности в совокупности с его отличной военной подготовкой и страстью к путешествиям, как и у многих других Гангрелов, сделали из него желанного дипломата и штурмовика.

Давление Шабаша на Камарилью на Восточном Побережье продолжалось, и Кальвина снова привлекли к работе, на этот раз по более деликатному поводу. Свободные штаты анархов долгое время являлись «разгрузочной зоной» для Сородичей с нестабильными политическими взглядами, однако они так же служили в качестве буфера между Камарильей и Шабашем. На их территории так же находились некоторые процветающие города и весьма решительные Каиниты. Кальвин и еще с пол дюжины других агентов были посланы на Западное Побережье чтобы следить за анархами, поддерживать Маскарад и убедиться в том, что свободные штаты не станут большой проблемой для Камарильи.

Пользуюсь дипломатией и красноречием своих более говорливых товарищей по котерии, Кальвин успокаивал многих анархов, и использовал устрашение, чтобы урезонить наиболее ретивых и агрессивных. В течение десяти лет Кальвин бродил по побережью, однако его работа не была оценена по достоинству Камарильей, которая не хотела понимать политических выгод, которые можно было бы извлечь из свободных штатов. Захват Сан-Диего Тарой дал Кальвину стабильную базу для проведения операций и набора рекрутов взамен павших товарищей. Даже массовый исход Гангрелов из Камарильи не остановил его, так как Кальвин был слишком привержен целям Камарильи в своем понимании и насаждение его идеалов подвергалось риску. Однако ему была нужна помощь – многие банды анархов были уничтожены хорошо информированными охотниками или же странными вампирами с неизвестными способностями. Некоторые анархи вообще просто исчезли. Кальвин был не уверен в причинах всего этого, пока не встретился с одним из «катаян» и не смотря на все его мирные намеренья он едва пережил схватку с ним, и после этого его еще две ночи тошнило черным и бесполезным витэ. Его отчаянный призыв о помощи остался без ответа, так как Камарилья разбиралась с вторжением Шабаша на Восточное Побережье. Кальвин остался сам по себе и у него есть лишь небольшая группа неонатов, которая медленно редеет из-за так азиатских вампиров.

Категории: Vampire: the Masquarade | Каиниты | Гангрелы | Персонажи из книг |

The Hunters Hunted

Канглор видел как его подруга была убита Сородичами и теперь хочет уничтожить их всех. Он всегда их ненавидел, но теперь месть питает его сумасшедшую ярость. Любой, кто встанет между ним и его целью, будет сметён.

Канглор может по своему желанию трансформироваться в волка, за исключением полнолуния, когда он обязательно должен в него обратиться. В облике человека он выглядит весьма угрожающе: высокий, со сросшимися бровями, нечесаными волосами, глубокими чёрными глазами и узловатыми, большими и сильными руками. Он предпочитает промежуточную форму между волком и человеком, когда он может стоять прямо. В волчьем облике у него густой чёрный мех с серебристой полоской, идущей вдоль спины.

Временами он объединяется со смертными охотниками, чтобы уничтожать вампиров, но такие случаи редки. Гораздо чаще он поднимает Люпинов в бой и ведёт их на окраины города, чтобы калечить и пожирать Сородичей.

Категории: Vampire: the Masquarade | Персонажи из книг |

Clanbook: Tremere, 
Revised

Происхождение: Что случается, когда Каинит оказывается загнан в угол, но даже избежание смерти для него не выход? Регент Йохансен обнаружил горькую правду, что само по себе Проклятие не есть худшее из состояний, — Проклятие лишь делает возможным вечное выживание в личном аду.

Появление Карла в обществе Тремеров казалось вполне обещающим. Он показал свой талант, будучи немецким оккультистом начала 19 столетия. Даже при жизни он изучал алхимию и спиритуализм наряду с более обычными медициной и политикой. Это привело к его встрече на рауте с будущим Сиром, известным английским Тремером, искавшим новую кровь, особенно для исследовательских целей. Рубеж веков, казалось, нес с собой истерию, религиозный пыл и возрождение оккультизма; многие предполагаемые кандидаты показывали себя, и мир почти чувствовал себя словно бы стремящимся навстречу новому принятию мистицизма. Страстное изучение Карлом этой культуры, в сочетании с его острым умом, и заставило сделать Бартоломея такой выбор. Он осуществил его в виде Становления, через ритуалы, и клятвы, и ряды послушников, где Карл прилежно учился несколько десятилетий. За 50 лет, прошедших со дня Становления, Карл показал свои способности и преданность. В качестве награды его «выдвинули» на пост руководителя команды «Дополнительные Источники», бывший глава которой был растерт в пыль вследствие ненадлежащего обращения со священной реликвией. Хотя поначалу Карла захватывали возможности путешествий и расследований, он скоро стал рассматривать работу как обузу, которой она и была: без прикрепленной к одному месту Капеллы, он не владел никакими настоящими ценностями и не вызывал уважения. На него постоянно давили новыми сведениями и сообщениями об явлениях, не известных ранее никому из Сородичей. К нему приставляли лишь послушников либо эксцентричных, либо тех, с кем трудно было работать; когда какой-нибудь послушник выступал с добровольным почином, дело неизменно вело к борьбе за лидерство в котерии. То была страшная работа, и  он не мог накопить на ней очень много власти.

Карл так никогда и не вычислил, кому он досалил или какое задание провалил, чтобы тянуть такую тяжкую лямку (каковой он считал эти обязанности). Регентство над котерией занимало все его внимание, оставляя мало времени на собственные дела. Это угнетало его, и он начал становиться раздражительным и ожесточенным.

К 1940-м годам Карл погрузился в глубокую депрессию. Хотя он по-прежнему выполнял свою работу, ему просто не хватало запала для того, чтобы продолжать постоянную борьбу за власть, ссориться из-за благ и разрешать трудные ситуации, требовавшие ответственности. Он спал в торпоре на том самом стуле, с которого учил, но как только кто-нибудь рассчитывал на то, что Карла просто похоронили, и командование котерией перейдет в его руки, Регент ментально давал знать о своем присутствии. Со своим внушающим уважение знанием Прорицания Карл продолжал вести котерию в качестве отдаленного мыслителя и руководителя, используя телепатию, а позднее — астральное появление, для общения.

Карл оставался в оцепенении несколько десятилетий, и его тело ослабело. Тем не менее, он умудряется использовать свои умственные силы для того, чтобы связываться со своими доверенными лицами и поддерживать развитие котерии. Его сон поделен на промежутки ясности сознания и видений; иногда его послания состоят из эмоций и идей, которые явно не имеют отношения к окружающему его миру. Когда котерии надо двигаться, они упаковывают его, со стулом и остальными вещами, и загружают в машину. Карл позволяет своим послушникам управляться с рутинной бумажной работой, пока он отдыхает, и сосредотачивается лишь на умственных проблемах, которые могут его заинтересовать. Гули или невезучие послушники чистят его костюм и то, что его окружает, и получают ментальные указания.

Категории: Vampire: the Masquarade | Каиниты | Тремере | Персонажи из книг |

Children of the 
Night

Происхождение: В свои смертные дни Карлак был третьим сыном богемского графа. Зная, что он не унаследует титул и будучи не заинтересованным жизнью в церкви, Карлак вопреки желанию своего отца поступил в Карлов Университет чтобы изучать историю, философию и науку. Его бы насильно вернули назад к отцу прежде, чем он окончил университет, если бы он не встретил Дмитру Ильянову, украинскую аристократку, которая опекала университет.

Дмитра видела в Карлаке потенциал. Она часто приглашала его и других студентов в свое имение, чтобы они могли встретиться с иностранными гостями и поучаствовать в ночных философских дебатах. Карлак часто возвращался в свои скромные апартаменты лишь тогда, когда солнце уже появлялось на горизонте, однако его энтузиазм никогда не иссякал. Эти встречи отточили его интеллект и повысили успеваемость в университете, даже не смотря на то, что после дебатов на него накатывало странное изнеможение.

Вскоре после окончания университета Дмитра пригласила Карлака и других студентов с его курса на специальный праздник. Она сказала, что кульминацией вечера будут дебаты касательно добра и зла. Так же она сказала, что тот, кто будет отстаивать свою позицию наиболее красноречиво, будет щедро вознагражден. Всю ночь они вели яростные дебаты и обсуждали спорные вопросы, подстрекаемые Дмитрой.

Когда дебаты окончились, Дмитра объявила что благодаря своей сообразительности, четким аргументам и его четкой убежденность в моральном абсолютизме победил Карлак. Его «наградой» стало Становление, а его сокурсники стали его первой пищей.

По правде говоря, Дмитра и предполагала, что победит Карлак и не собиралась использовать остальных. Сперва она дала ему время приспособиться к его новому состоянию, а затем взяла его с собой в тур по Европе, представляя его различным старейшинам Бруха и посвящая Карлака в их пути. Она научила его теперь думать лишь за себя. Инструктора, семья, церковь и король больше не управляли им. Теперь раз и навсегда он мог обращать внимание лишь на свои интеллект, жажду знаний и кровь. Так же он должен был отчитываться перед Дмитрой, которая требовала, чтобы он оттачивал свой разум, и без конца набирался опыта и знаний. В одну из ночей она могла взять его на дебаты Бруха касательно Бога, а в другую они могли охотиться на смертных и выпивать их досуха. Дмитра воспринимала не-жизнь в качестве какого-то эпического приключения.

После десяти коротких лет Дмитра начала преследовать другого юношу и ее встречи с Карлаком стали происходить уже не через несколько ночей, а через несколько недель или даже месяцев. Карлак провел несколько десятилетий в Праге, следую собственным путем между посещениями своего сира, которые становились все реже.

В девятнадцатом веке он посетил Америку, но местные Бруха были чересчур грубые и необразованные на его вкус. Он вернулся обратно за несколько лет до русской революции и создания Совета Бруха. Он помогал революции, однако затем заметил, что Совет был столь же высокомерен, как и цари. Он опять отправился в путь, снова разочаровавшись в Бруха. Во время своей короткой остановки в Праге он получил письмо от Дмитры, которая приглашала его на великий конклав. Она призналась, что скучала по их беседам и жаждала его компании. На конклаве Дмитра была назначена юстициарием и ей в обязанность было поставлено наблюдать за беспорядками в Европе. Он попросила Карлака служить ей в качестве одного из архонтов.

Дмитра попросила его, чтобы он наблюдал за ситуацией в недавно созданном Советском Союзе, в особенности за действиями Совета. Внутренний Круг опасался, что по своей глупости Бруха могли попытаться воссоздать Карфаген и раскрыть себя перед смертными.

Совет Бруха с недоверием отнесся к Карлаку, когда тот вернулся в Москву, учитывая причины, по которым отбыл ранее. Однако тем не менее Карлак все же смог найти несколько членов Совета, которые согласились с ним говорить. Он участвовал в их операциях и обнаружил, что эта организация была достаточно ослаблена личными вендеттами.

В 1946 Петродон предложил ему стать одним из его архонтов и Карлак согласился. Он провел следующих два десятилетия в Америке, где он работал вместе с Петродоном, который хотел вернуть анархов под крыло Камарильи. Карлак работал в качестве шпиона – он внедрялся в группы анархов, узнавал у нее все, что мог и сообщал Петродону о любых планах, которые нарушали Традиции или о уже произошедших нарушениях. Время, проведенное в России, сослужило Карлаку хорошую службу, так его участие в революции и отношения с Советом служили ему хорошей гарантией.

В 1972 году Петродон посоветовал Внутреннему Кругу сделать Карлака следующим юстициарием Бруха. Дмитру сняли с этой должности, и это породило размолвку между дитя и сиром, которая продолжается и по эту ночь.

В течение следующих двадцати шести лет Карлак и Петродон пытались уменьшить угрозу Камарилье со стороны анархов. Однако не смотря на все свои усилия они мало преуспели.

Петродон попросил Карлака о сотрудничестве ближе к концу 1997 года. Он предполагал, что анархи планируют нанести серьезный удар по нескольким доменам Камарильи. Карлак был на пути в Америку, когда Петродона убили.

Когда Внутренний Круг встретился в 1998 году, Карлак ушел в отставку. Он вернулся обратно в Прагу, чтобы устроить там постоянное убежище.

Из-за постоянных революций и восстаний, которые происходили в последние пятьдесят лет, Тореадор Василий, князь Праги, сильно подозревал Бруха и потребовал, чтобы Карлак покинул его город и никогда не возвращался. Он обвинил Карлака в том, что тот хотел занять его место и возможно даже уничтожить его.

Карлака, все еще опечаленный своей неудачей касательно Петродона, впал в ярость и избил Василия голыми руками до торпора. Затем он призвал примогенов и потребовал у них поддержки. Однако у него по-прежнему остаются напряженные отношения с ними и они могут стать еще хуже, если внезапно откроется суть его узурпации. Карлак держит Василия в самом крепком гробу, который он только смог найти, связанного цепями, в подвале пражского замка.

Теперь, когда его позиция князя более-менее безопасна, Карлак пытается укрепиться в мире смертных. Он использует свои связи в Восточной Европе, чтобы получить доступ к дипломатическим и политическим функциям, встречаться с влиятельными смертными и налаживать с ними отношения.

Категории: Vampire: the Masquarade | Каиниты | Бруджа | Персонажи из книг |

Clanbook: Gangrel, 
Revised

Лишь очень редким вампирам, которым Карш по-настоящему доверяет, известно с его же слов, что около восьми столетий назад он был гражданином Османской империи. В жизни он был великим полководцем - хотя, пожалуй, и слишком упрямым. Его Сиром стал дух дикой природы, волк из пустынных песков. Карш редко о нём заговаривает. Среди Сородичей Камариллы Карш - настоящий феномен. Он следует Пути Звериного Сердца вместо Пути Человечности, чего ничуть не скрывает. Поскольку он старше самой Камариллы, ему и в голову не придёт менять своё мировоззрение только из-за того, что какой-нибудь самодовольный Тореадор считает, будто Сородичи должны скрывать свои истинные лица от человечества. На протяжении многих столетий всякий, кто дерзал поднять руку на Карша, становился наглядным уроком для остальных: как правило, от смельчака оставалась лишь горстка пепла где-нибудь на берегу реки. За последние несколько веков ещё ни один представитель Камариллы не посмел бросить ему вызов.

Карш был в числе первых Гангрелов, поклявшихся в верности зарождающейся Камарилле, основанной Вентру Хардестадтом в середине 15-го столетия. В этом его опередил лишь Милов Петренков. Харизма и решительность Карша помогли ему переманить на свою сторону нескольких старейшин Гангрел в первые годы формирования секты; ещё нескольких убедило перейти в Камариллу его военное мастерство.

Карш немногословен. Его мотивы часто остаются загадкой даже для тех, кто считает себя его близким союзником. Но благородство для него не пустой звук: Карш никогда не пользуется услугами ассасинов и никогда не нападает на врагов без предупреждения. Он настоящий мастер в управлении небольшими отрядами и охотно пользуется любым преимуществом, которое предоставляется ему в ходе сражения. За последние десять лет под командованием Карша множество представителей Камариллы проникло в ряд городов Шабаша, и далеко не один из этих городов вскоре был захвачен без единого выстрела и даже удара.

Карш лично наблюдал за действиями бывших архонтов Гангрел, которые не последовали за Ксавьером после его выхода из секты. По вполне очевидным причинам сегодня эти архонты разобщены и больше не могут работать единой группой. Карш пользуется их услугами в расследованиях и операциях средней важности. Когда дело касается конфликта с Шабашем, Карш собирает команду из Сородичей, не работавших на Ксавьера.

Хотя Карш никогда не был близок с Ксавьером, сегодня он и вовсе отказывается разговаривать с бывшим Юстициаром. В глазах Карша поступок Ксавьера означает, что последним настоящим Юстициаром была Элайджа; Ксавьера же он считает предателем Внутреннего Совета. Тем Гангрел, кто решил не покидать Камариллу, Карш объявил, что к любой информации, просачивающейся в города секты со стороны последователей Ксавьера, следует относиться как к жалким крикам напуганных школьников. Похоже, он уверен в том, что Ксавьер бежал из Камариллы, поддавшись иррациональному страху - а подобные действия значительно ослабляют могущество секты.

В последнее время архонты Карша начали проникать в движение "Независимых" Гангрел, сохранивших верность Ксавьеру. Хотя Ксавьер и владеет искусством чтения душ, шпионы Карша обучены скрывать свои истинные мотивы даже от самого проницательного взгляда – или, во всяком случае, они на это надеются. Как бы то ни было, Ксавьер принял их в свою группу и даже раздал им определённые назначения.

Категории: Vampire: the Masquarade | Каиниты | Гангрелы | Персонажи из книг |

Clanbook: Toreador, 
Revised

Предыстория: Смертная жизнь Катерины началась в год 1116 от Рождества Господа нашего. Ее отец Генри, французский аристократ, чья власть держалась больше не имуществе и богатстве, нежели военной мощи, потакал своей дочери, в то время как к ее старшим братьям был очень строг. Из-за обильно уставленного яствами стола он спровадил старшего брата Катерины, Абеляра, в армию, а Фульберта в церковь – несмотря на набожность старшего и леность младшего.

Вера Абеляра привела к тому, что он присоединился к Крестовым походам. Он погиб в битве против мавров. Фульберт оставил служение и вернулся домой; он готовился вступить во владение отцовским поместьем.

Все это время Катерина занимала себя вышивкой, управлением домом и тайным обучением у молодого священника и художника по имени отец Бернард. Бернард не воспринимал всерьез ее интерес к живописи, считая это лишь предлогом, чтобы соблазнить его (на самом деле все было с точностью до наоборот). Бернард не был ее единственным любовником, но он был ее фаворитом, что расстроило ее еще больше, когда отец заговорил о ее браке с соседом своего возраста. Так или иначе, ее чувства изменились, когда она встретила Оливье, которого отец прочил ей в женихи. Он был абсолютно недалек и глуп – им было легко манипулировать.

Тем не менее, еще до свадьбы ее отец умер. Он, вероятно, напился и упал с лестницы, но его наследник Фульберт был единственным свидетелем. Планы Катерины выйти замуж за мягкотелого Оливьера и продолжить обучение с отцом Бернардом в миг рухнули.

Фульберт в спешке выдал сестру за своего кредитора по имени Губерт. Губерт был достаточно молод, чтобы заинтересовать Катерину, но он был всего лишь рыцарем ниже ее по положению. Более того, почти сразу он обнаружил в себе ревнивую и собственническую жилку, но это были далеко не самые страшные его пороки. Исключено, что Генри, отец Катерины, умер случайно. Катерина подозревала, что кто-то столкнул его с лестницы. Она считала, что Губерт ввел в заблуждение Фульберта, сказав что-то, что тот понял как требование убить старика, «требование», которое он исполнил с огромной охотой. С другой стороны, Губерт утверждал в день его смерти, что убийца – Фульберт. Губерт сознался, что хотел лишь шантажировать своего должника, чтобы заполучить Катерину и достойное приданное.

Как только Губерт стал частью семьи, для него не составило труда провести полное расследование смерти Генри. Фульберта повесили за отцеубийство, не оставив ни одного мужчины-наследника земель и титула Генри – только Катерину. Все это досталось Губерту.

Затем дела у Катерины пошли совсем худо. Губерт не терпел ее откровенности и выказывал свое недовольство пощечинами, пинками и (когда совершенно озверел) ударом латной рукавицы, сломав Катерине три ребра.

Катерина попыталась смириться со своим положением. Не имея возможности видеться со своими старыми друзьями (Губерт давал ей мало свободы), она находила утешение в искусстве. Губерту нравились ее вышивки, но когда он нашел ее тайное собрание картин, то впал в ярость. Он отказывался верить в то, что это ее работы, и настаивал на том, что она, должно быть, скрывала любовника. Он сжег картины, избил ее до потери сознания и не переставал бить до тех пор, пока глаза ее не опухли настолько, что не могли открыться.

Когда она очнулась после побоев, в ее сердце была холодная уверенность – если она будет и дальше бояться, то это будет продолжаться.

Она начала мстить с помощью монахини, которую Губерт послал за ней ухаживать после ее «ушиба». Женщину переполняло сочувствие, и она дала Катерине немного яда, которого хватило бы, чтобы моментально оборвать ее жизнь. Катерина поклялась, что примет его прежде, чем ее снова побьют. От монахини она узнала и о растении, которое действовало не так быстро, но было не менее смертоносным – о белладонне.

Притворяясь покорной, Катерина ждала целый год, чтобы свершить свою месть. Она разговаривала кротко, не поднимала взгляда и подчинялась гнусному распутству своего мужа. На протяжении всей беременности она вынашивала его крах.

План был прост. Она отравила его белладонной, но в небольшом количестве. Она не хотела его убивать, поскольку знала, что со смертью мужа, ее лишат земли – Церковь или даже соседи.

Она дала ему первую дозу на праздничном пиру в честь дня рождения его первого сына – Жеана.

Катерина не убивала своего мужа, но держала его больным месяцами, пока он выблевывал всю еду, которую только ей было доверено приносить ему. С каждым днем он становился немного худее, немного слабее, с каждым днем ему становилось немного страшнее. С каждым днем она ходила немного более величаво, улыбалась немного чаще, говорила немного более властно и гордо.

После шести месяцев Губерт стал слишком слаб, чтобы сопротивляться, когда она вытащила его из кровати и окунула головой в бочку с водой. Три раза его голова скрывалась под поверхностью воды, пока он не обмочился от страха захлебнуться.

На следующий день она объявила, что ее повелитель настолько слаб, что больше не может покидать свои покои, и что все свои приказы он будет передавать через нее.

Губерт лишь раз попытался спастись, послав сообщение через окно пажу, который, как он надеялся, был ему верен. Но очарование Катерины отразилось на доверии, и она стала первой, кто узнал о его безнадежной мольбе. Она наказала мужа, отрезав ему язык.

Пока ее муж был в заточении, Катерина была неоспоримой хозяйкой поместья. Ее рассудительное управление (как поместьем, так и соседями) сделало ее земли процветающими. Спустя восемь лет после того, как ее дрожащая рука впервые подложила отраву в тарелку мужа, она была достаточно богата, чтобы принять у себя в доме художников, скульпторов и менестрелей. Она снова начала рисовать. Ее первой работой был льстивый портрет ее мужа с сыном.

В этом великолепии Катерина прожила десять лет. Она была счастлива; ее муж сошел с ума через четыре года, но это воистину дало ему великую свободу. Так как слуги поняли, что «лишь любовь Катерины может понять сбивчивую речь», Катерина почувствовала, что его можно спокойно выпустить и позволить гулять. Она удостоверилась, что рядом с ним всегда есть несколько верных ней людей, чтобы убедиться, что он не сделает ничего опасного, и в итоге для него стало привычным занятием сидеть, ссутулившись, на лавке в саду.

Затем к ее двору явился новый гость – безбородый юнец, пришедший ночью, привлеченный слухами о прекрасной госпоже. Этот художник по имени Теобальд был умельцем, доселе невиданным Катериной, а его способности к музыке и танцам были и того выше. И что самое примечательное, создавалось впечатление, что Теобальда больше интересовала ее собственная тяга к рисованию. Он предложил стать ее учителем.

Теобальд прожил в доме Катерины месяц до того, как она открыла одну тайну – Теобальд был женщиной, выдающей себя за мужчину. К своей гордости, Катерина думала, что это самая большая тайна, которую скрывал Теобальд, и это объясняло то, почему Теобальд появлялся только ночью, когда сумерки снижали риск разоблачения.

Вскоре пошли слухи о том, что в окрестностях поселился призрак – дух в облике женщины настолько восхитительно красивой, что любой мужчина, который ее видел, застывал в безмолвном восторге, ошеломленный, желая сделать все, что угодно, лишь бы угодить ей. Катерина не обратила на это особого внимания. Ее больше заботила болезнь, которая, похоже, поразила ее слуг, хворь, от которой люди становились слабыми, бледными и озадаченными.

Катерина ничего не подозревала об истинной природе ее ночной гостьи, пока Теобальд – или Теофано, как она была изначально известна тысячу лет назад – не решила, что Катерина достойна Становления. Достойна, по сути, рисовать вечно.

Новое состояние сильно облегчило Катерине существование. Возможность любого бунта Губерта была пресечена кровавыми узами.

Опыт замужества превосходно подготовил Катерину к жизни среди Проклятых, в которую женщина с удовольствием влилась. Под ее руководством ее старинный дом стал убежищем для многих путешествующих Каинитов.

Следующий этап ее нежизни начался, когда ее сын Жеан, стал достаточно взрослым, чтобы позаботиться о землях. Во многом сын своей матери, Жеан был мудрым управителем. Это дало возможность Катерине и Теофано начать «паломничество». Не прошло и месяца после ее ухода, как Жеан получил весть о смерти матери. В этом отношении послание было правдивым, но это не остановило Катерину и ее ментора от путешествия в Париж. Оттуда Теофано отправилась в Португалию, оставив свое дитя жить своей жизнью.

Категории: Vampire: the Masquarade | Каиниты | Тореадоры | Персонажи из книг |

Children of the 
Night

Происхождение: Даже отбросы общества презирали Кикатриза, когда он был жив, что давало ему еще больше поводов всех ненавидеть. Возможно, он не слишком много значил при жизни, как и любой другой обитатель трущоб Мехико, но одного у него было не отнять – дикого желания выжить. Он убил собственного брата в драке за еду, эта весть быстро разнеслась по трущобам и вскоре Голодные Койоты пришли за ним. Он получил Становление и стал членом бродячей стаи Шабаша, которая участвовала в войне за территорию.

Избранный Носферату за свою стойкость, Кикатриз почувствовал, как его наполняет безжалостная мощь даже не смотря на то, что его кожа покрылась пузырями из-за Изменения. Вопящий, голодный и отчаянный, он немедленно напал на слабого Каинита из стаи и выпил его драгоценное витэ к немалому удовольствию других членов Шабаша, которые наблюдали за этим. Даже после того, как он получил удар обломком трубы от вампира, который пытался поддержать хотя бы видимость солидарности в стаи, он продолжил сражаться и его остановило лишь то, что лидер стаи жестоко избил его до бессознательного состояния. Когда он очнулся, вкус витэ был все еще у него во рту, и он понял, чем он стал и засмеялся.

Когда стая набрала новых рекрутов и вернулась к своей прежней силе, Кикатриз обнаружил, что он снова стал изгоем и расходным материалом. Быстро оценив ситуацию, он решил увеличить свою персональную власть любыми средствами. После небольшой схватки с анархами Сан-Диего стая Кикатриза направилась на юг для поисков более легкой добычи. Во время этого путешествия Кикатриз продвинулся по рангу в своей стаи и заполучил большее уважение среди своих товарищей, тщательно выбирая себе цели для Мономахии и фокусируя на них свои усилия. При помощи болезных усилий он получил практическое образование и навыки, необходимые для работы с его товарищами. Его безжалостная натура заставила его превзойти свои страхи, слабости и своих товарищей.

Когда спустя десять лет стая осела в Оксатле, Кикатриз получил должность жреца стаи (предыдущего жреца «обнаружила» стая люпинов, когда он охотился в одиночестве). Следую таинственным указаниям, которые они получили от одинокого деревенского Гангрела, стая принялась искать утерянные артефакты коренных обитателей центральной Мексики. Они достигли даже большего успеха, чем ожидали – стая встретила группу вампиров, состоявших из коренных жителей и раскрыла махинации древнего, который спал в мексиканской пустыне.

Спустя пять лет изучения текстов майя и несколько Амарантов, Кикатриз решил, что нашел убежище вампира доколумбовой эпохи. Он воодушевил свою стаю баснословными обещаниями о потерянных знаниях и древнем витэ, он убедил их отправиться в дикие джунгли Южной Америки. Мало кто знает, что же они нашли в обнаруженном там разрушенном храме, однако Кикатриз и еще двое выживших так и не попробовали крови древнего. Они вернулись с сумками, полными древних потертых табличек, а так же золотых и серебряных безделушек которые проявляли жуткий резонанс при попытке их сверхъестественного обследования. Кикатриз сумел проникнуть внутрь гробницы и выжить, частично из-за того, что он с готовностью пожертвовал частью своих товарищей по стае, даже не взирая на Братание.

Лишившись нескольких членов и оставшись без четких целей, стая Кикатриза распалась. Носферату вернулся в Мехико и снова поселился в трущобах, где он родился. Здесь он принялся переводить материалы из табличек, которые он украл в древней могиле.

Кикатриз не стал разглашать, что ему удалось раскрыть при переводе древних текстов майя. Вместо этого в одну из ночей он собрал все свое добро и отправился в Тихуану, где намеревался поселиться. При помощи своих обширных знаний и безжалостных методов он вскоре добился должности епископа в этом грязном городе и вскоре решил вести священную войну против Джихада. То, что было написано в душных джунглях превратило реалиста в истинно верующего. Сменив Путь Власти и Внутреннего Голоса на Путь Каина, он взял на себя обязанность обучать своих товарищей Каинитов потерянному знанию из Книги Нод, возложив на себя ответственность по духовному и историческому обучению Шабаша.

После недавнего формального захвата Сан-Диего Кикатриз еще более увлекся идеей крестового похода. В текстах двусмысленно говорилось о приближении Последних Ночей, к тому же у него было постоянная напряженность с Тарой, князем Сан-Диего, и эти два фактора заставляли взять эту территорию под свой контроль. Кикатриз не стал объяснять другим, почему он так пылко хочет захватить этот город, он просто неясно заявил о том, что «западные вершины являются ключом к бесклановым» и стал планировать проникновения в этот город. Другие епископы Тихуаны разумеется не имеют ничего против подобного энтузиазм… особенно если его целью не является продвижение в иерархии Шабаша.

Мало кто знает, что у Кикатриза есть много темных тайн. Инквизиция Шабаша несколько раз хотела провести ему дознание в связи с различными случаями, однако ему всегда удавалось выходить сухим из воды. Он является грозным проповедником идеологии и морали Шабаша и постоянно произносит какие-то роковые пророчества. Мало кто из Ноддистов имел удовольствие обсудить с ним его страсть – Геенну. И они уходили от него с ощущением того, что он говорит больше, чем знает. Если он прав, то Ноддистские тексты и древние тексты майя схожи, и возможно он знает то, чего не знают другие – когда.

Категории: Vampire: the Masquarade | Каиниты | Носферату | Персонажи из книг |

Children of the 
Night

Происхождение: Один из гайдзинов заинтересовался Киоко с того самого момента, как он ее увидел, и это определило ее проклятье.

Будучи посланником в уджи Бишамона, Фридрих Крейзер попытался предпринять обреченную попытку основать капеллу в Киото, что в Японии. В течение десятилетий Колдуны были заинтересованы в изучении искусства фэн-шуй, которым обладали геоманты квай-джин. Заявив, что он является «специалистом по культуре Востока», Крейзер решил провести дипломатические переговоры с таинственными Сородичами Востока.

Однако на самом деле Крейзер мало что знал о квай-джин. Его истинные мотивы так и остались в тайне – был он невежествен и самоуверен или же просто хотел сбежать от интриг в Вене? Так или иначе, Крейзер встретил юную Киоко в гостинице для путешественников в рыбацкой деревушке вскоре после того, как прибыл в Киото. Ее красота, экзотическая для европейского путешественника, захватила его и судя по последним страницам его журнала она разожгла в нем «смертные страсти, о которых его мертвое сердце давно забыло».

Неведенье Крейзера касательно обычаев квай-джин неминуемо привело его к гибели, и несколько убийц напали на него еще до того, как он успел представиться. Возвращаясь назад с рыбацкого пирса, где убийцы сделали свое дело, он достаточно долго сражался с голодным безумием…

…пока не увидел, как Киоко принесла ему еду и не потерял контроль. Она всегда считала странным, что это странный бледный гость никогда не ел ее рис и креветок, но она все равно приносила их ему каждую ночь. В эту последнюю судьбоносную ночь гость ввалился в свою комнату истекая кровью, куски плоти свисали с него и он упал перед ней.

Взгляд Киоко померк и ей стало холодно, когда чудовище набросилось на нее и стало пить ее теплую кровь. Она отчаянно сопротивлялась, но чудовище было слишком сильно даже в своем ослабленном состоянии. Однако в самом конце она все же невероятным усилием воли смогла воткнуть чудовищу деревянную ложку в сердце перед тем как отключиться.

Киоко очнулась спустя несколько минут и услышала крик своего отца. Она обнаружила, что ее лицо покрыто ее же кровью, а парализованное существо лежало на соломенном матрасе рядом с ней. Подгоняемая страхом, Киоко взяла из кладовой серп своего отца и отрубила чудовищу голову, а то рассыпалась в прах.

Испоганенная чудовищем, Киоко убежала в ночь, оставив позади себя всю безопасность, которую она знала. Она и раньше слышала о людях-демонах, странствующий волшебник научил ее, как с ними связаться. Она пошла в лес, упала на колени перед рекой и запела, насыпав немного специй на поверхность воды.

Через некоторое время на берегу появился Изможденный Монах и рассказал ей о том, чем она стала.

«Теперь ты стала дочерью дьявола, - сказал он. – Ты принесешь неудачу всем нам и будешь оставлять за собой лишь несчастья».

«Что же мне делать, Изможденный Монах? – заплакала Киоко. – Должна ли я покончить с этой новой жизнью?»

«Нет, - ответил Монах. – Этот выбор предстоит сделать не тебе. Ты должна, цветок кровавых вод, отправиться в земли демонов, которые создали тебя. Ты должна бежать, на восток ли или же на запад, и там утолять свою жажду кровью королей-демонов».

И Киоко бежала, купив себе билет на корабль, который направлялся в Сан-Франциско, на деньги, украденные из деревенской казны.

Прибыв на американские берега, она выучила английский и немецкий (на котором был написан журнал чудовища) и вступила в союз с небольшим кабалом Тремеров (благодаря знаниям, которые она почерпнула из журнала Крейзера). Она едва могла приспособиться к использованию извращенной магии обитателей запада и избрала дорогу, которую ей посоветовал Изможденный Монах: она стала чистильщиком Сан-Франциско, которым управлял князь Ванневар Томас. [Нынешний князь этого города Сара-Энн Виндер – прим. переводчика]

Киоко знала, что она работает на тех же демонов, что создали ее, и исполняет свою судьбу единственным способом, которым может – она уничтожает тех, кто достаточно слаб, чтобы пасть от ее меча и цепа. Недавнее вторжение квай-джин напомнило ей о прошлом, которое у нее столь жестоко отобрали, однако она знает, что люди-демоны с ее родины не колеблясь убьют ее. Поэтому все свои ночи Киоко проводит в сражениях и часто становиться тем камнем, о который спотыкаются жалкие анархии и слабокровные Сородичи, которые бегут от квай-джин на юге.

Категории: Vampire: the Masquarade | Каиниты | Тремере | Персонажи из книг |

Children of the 
Night

Происхождение: «Робин» был талантливым, но ничем не выдающимся учеником ювелира, который пытался выжить среди бедности во времена умиравшей монархии колониальной Америки. Его забрали во тьму по прихоти могущественного старейшины на третий год франко-английского крестового похода против этого континента, и его сир бросил его на произвол судьбы в безжалостном Новом Свете незадолго до конца британской оккупации. Несчастного неоната покинули лишь с наставлением, что дарованное ему бессмертие было вложением его сира, которое, как он надеется, Робин когда-нибудь отработает.

Американские колонии в те времена были непростым местом для своенравных птенцов, в особенности раздираемые волнениями берега Новой Англии: многие из тех, с кем Робин наладил свои первые связи, не пережили начала девятнадцатого века. Однако врожденный инстинкт самосохранения неоната и его привычка скрываться под землей при первом признаке опасности помогли ему пережить бесчисленное количество испытаний и несчастий. Он поселился на начавшем развиваться в индустриальном плане Род-Айленде: здесь, вдали от основных конфликтов под недавно возведенной губернатором Феннером дамбой, он был свидетелем прибытия черного галеона без каких-либо опознавательных знаков, который никто не задержал, с которого спустились темные личности, чьи махинации вскоре проникли во все поры зарождающейся нации.

Капитан корабля назвал себя Ворвиком, временным князем Провиденса, и его ужасное правление установило относительное спокойствие в когда-то неспокойном регионе. Его коллеги легко сломили всякое сопротивление при поддержки головорезов Бруха с севера и непростого союза Вентру и Тремеров и юга. Правая рука Ворвика, безжалостный убийца по имени Роман Пендрагон, использовал множество загуленных английских солдат и лоялистов в качестве штурмовых войск. Известные американские Сородичи объявлялись анархами, бунтовщиками и диаблеристами. Ключевые фигуры Вентру голодали, так как по предпочитаемым ими сосудам наносились хирургические удары. Целые советы примогенов исчезали за одну ночь. Робин и его соклановцы стали невольными агентами сети Ворвика – межконтинентальной информационной сети, которую, как подозревалось, поддерживали европейские Старцы.

Спустя более чем сто лет, в темный час тирании Ворвика, вернулся сир Робина и передал свои слова через лидера бунтовщиков, Пруданс Стоун. Робин и множество его товарищей по-прежнему оставались в сети, ожидая времени для удара - и оно пришло. Незначительная стычка между Камарильей и Шабашем в 1990 году превратилась в ловушку и по невидимым армиям старейшины был нанесен удар, в Блад Бруке и Нью-Хемпшире, там, где все и началось десятилетия назад. (Ворвик однако смог избежать быстро смыкающихся тисков, и его местонахождение неизвестно до сих пор). Кок Робин был единственным выжившим во всей сети, и стал невоспетым героем, о котором мало кому было известно, однако которого не забыли высшие круги Камарильи.

Ходят слухи о том, что сиром Робина был никто другой, Петродон, граф Севильи, который был юстициарием до тех пор, пока его не убили. (Это в свою очередь объясняет многое – Робин был выбран в качестве наследника, за свою пылкую приверженность целям Камарильи и за сходство с сиром, если это понятие вообще применимо к Носферату). Другие полагают, что его назначение было слишком поспешно, и что его будущие действия («кумовство» с Внутренним Кругом или что еще хуже, жестокие расследование, побуждаемые чувством мести за прежнего юстициария) могут серьезно повредить инфраструктуре Камарильи.

Категории: Vampire: the Masquarade | Каиниты | Носферату | Персонажи из книг |

Clanbook: 
Brujah

Бруха десятого поколения Крисп Эттакс был рождён рабом в 1730 году. Его отец — африканец, мать — индианка. Семья Криспа была лояльна по отношению к своему хозяину, однако сам Крисп терпеть не мог зависимость и искал свободы. Благодаря освобождению семьи он смог сбежать и стать моряком, впоследствии взяв себе имя Майкл Джонсон. Всё же свою славу он обрёл на суше. Будучи популярной личностью, он стал рупором американской свободы, когда бы он ни появлялся в Бостоне.

Во время насаждения английского закона о гербовом сборе Эттакс повёл толпу против британских солдат, которые пристрелили его в столкновении, известном как Бостонская резня. Маргарита Фоккарт, свидетельница этих событий, знала, что лежавший Эттакс умирал. Она сожалела, что такой харизматичный оратор и защитник индивидуальной свободы умирает, в то время как повстанцы очень нуждались в его присутствии. Фоккарт решила обратить Эттакса.

Крисп достаточно хорошо приспособился к новой жизни. Его лицо вскоре было стёрто из памяти свидетелей Бостонской резни, и он достаточно открыто действовал в последующих перестрелках. Его ночные заварушки, особенно движущие остальными освобождёнными полицейскими — рабами, сделали его самым прямо вовлечённым в войну Бруха.

Впоследствии Эттакс, как и многие другие Бруха, решил остаться в Америке. Он был членом Подземной Железной Дороги, отправляя рабов на свободу. Как и остальные анархии, Эттакс сражался с Вентру и Тореадорами, управлявшими южными плантациями. После Гражданской войны он бился за гражданские права и против Шабаша на Юго-Западном побережье. Когда в первой половине XX века началось восстание анархов, Эттакс и Фоккарт отправились вдвоём на запад с целью помочь.С их помощью МакНейл стал де-факто принцем Лос Анжелеса.

Эттакс в первую очередь боец, а не глубокий мыслитель. Его главные дисциплины — физические, хотя у него есть талант вдохновлять толпу. В настоящее время Эттакс довольствуется житием в Странах Анархов, действуя в качестве «грубой силы» для МакНейла. Время от времени его посещает желание путешествовать. Он часто отправляется на Средний Запад или даже за океан.

Категории: Vampire: the Masquarade | Каиниты | Бруджа | Персонажи из книг |

Clanbook: Gangrel, 
Revised

Ксавьер де Калаис некогда сражался в Столетней Войне. Его доблесть на службе английской короне наградила его рыцарским титулом, а отвага на поле боя - Обращением, которым одарил его Рин-Менестрель, довольно известный и старый Гангрел. По традиции клана Рин бросил Ксавьера сразу после Обращения. Много ночей и осушенных тел спустя, привыкнув к необходимости пить кровь и скрываться от света, Ксавьер направился к северу, к ледяным пустошам Скандинавии. Там он более века охотился на людей и животных, и большая часть звериных черт была приобретена им в тот безумный период.

Позже Ксавьер вернулся к цивилизации. Узнав о возникновении Камариллы и политики Маскарада (и одобряя в особенности последнее), он присоединился к организации. Ксавьер быстро добился высокого положения в секте и заслужил репутацию грозного командира. В 1704 г. Ксавьер отвёз Внутреннему Совету в Америку останки своего обезумевшего соклановца - бывшего Юстициара Гангрел Элайджи. Так Ксавьер стал последним Юстициаром Гангрел.

Ксавьер лучше любого другого Сородича знает, что потомки Каина в самом деле находятся на пороге Последних Ночей. Из всех семи Юстициаров Камариллы он единственный повидал множество самых разных стран: остальные, хотя порой и вынуждены переезжать из города в город из-за событий, требующих их внимания, большую часть не-жизни проводят в своих родных городах (местные Князья стараются действовать как можно тише и незаметнее, пока Юстициары находятся в их доменах, координируя действия архонтов по всем четырём континентам). Но Ксавьер действительно много странствовал и не прекращает этого до сих пор.

Поэтому именно он первым узнал о событиях в Кашмире и именно он столкнулся с хозяином феноменально мощного артефакта на севере штата Нью-Йорк (от которого - возможно, к несчастью - был вынужден бежать). И, по слухам, одной тёплой ночью где-то на просторах Новой Англии именно Ксавьер наткнулся на нечто совсем иное. На то, что было древнее самого мира; на то, что ужаснуло его до глубины души.

Само собой, это слухи. Однако большинству Гангрел доподлинно известно, что недавно Ксавьер встретился с Внутренним Советом Камариллы и что-то потребовал. Когда его требования отклонили, он отказался от поста Юстициара и заявил, что с этой минуты его клан прекращает сотрудничать с остальными шестью. Присутствовал ли в Совете другой Гангрел, способный отменить его заявление? Судя по всему, нет, если не считать Военачальника Карша, который единственный из всех мог выразить этому заявлению протест. У гарпий по всей Камарилле имеются десятки вопросов и сотни ответов по этому поводу, но Внутренний Совет не склонен распускать сплетни. Карш и Ксавьер испытывают друг к другу взаимную ненависть; каждый теперь называет другого предателем.

Ксавьер убеждён в существовании Патриархов и уверен, что в последние ночи кто-то из них может вновь появиться на мировой арене. А потому он пытается склонить на свою сторону всякого Гангрела, который открыто и искренне пытается наладить с ним контакт - если только подобный Гангрел способен оставаться за пределами крупных сект, поскольку Ксавьер недолюбливает вампиров, которые прячутся за спиной Камариллы или вступают в ряды бесноватых монстров из Шабаша. Сейчас он вновь выполняет обязанности командира, на этот раз координируя действия Гангрел, перешедших на его сторону. Он настаивает на том, чтобы они продолжали перемещаться с места на место, поскольку кочующие стаи вампиров становятся куда более трудной добычей для Патриархов, чем те, кто остался у себя в городе. Кроме того, он регулярно запрашивает у них сведения о территориях, которые они посещали.

Со временем ему удалось накопить обширную базу данных о происходящем в сверхъестественном мире. Само собой, эта база данных находится у него в голове: Ксавьер не узнал бы компьютер, даже если бы кто-нибудь из врагов запустил им в него. Каждую ночь он проводит по несколько часов, сопоставляя разрозненные данные, поступающие от его подчинённых.

Есть, впрочем, одна гипотеза, которую преданные Ксавьеру Гангрел стараются даже не обсуждать. Их лидер может быть попросту одержим и подвержен приступам паранои. Он мог испугаться чего-то и собирать теперь армию, чтобы себя защитить. А что страшнее всего, его действия могут быть просто уловкой. Ксавьер собирает армию - и возможно, что вовсе не для того, чтобы отыскать Патриархов и защитить от них мир. Возможно, Ксавьер просто решил, что пора бы ему иметь собственное войско.

Категории: Vampire: the Masquarade | Каиниты | Гангрелы | Персонажи из книг |

Children of the 
Night

Происхождение: Настоящая история о нем крайне стара и настолько искажена легендами, что даже мало кто из его соклановцев знает ее, однако историки Каинитов считают Куфура Ам-Херу первым слугой Сета – он был его чемпионом, доверенным советником, преданным слугой и маршалом его армии. Согласно историям, именно он оборонял Храм от орд племянника Сета, Гора, и отдал свою не-жизнь, чтобы его хозяин смог сбежать от тех, кто хотел его уничтожить. Этот воин учит своих детей абсолютной преданности и служит готовясь к неминуемому возвращению Сета.

В течение многих столетий трое детей Сета носили титул куфур ам-херу («величайший страж» на одном хтоническом Сетитском диалекте). Каждый из куфуров, чувствуя свое неминуемое уничтожение давал Становление дитя (предпочтительно смертному потомку) и обучал птенца ритуалам и обязанностям его нового статуса прежде чем пожертвовать собой во имя повелителя, после чего у него оставался наследник, который начинал цикл заново. Так или иначе, эта причудливая и искаженная временем история имеет под собой реальные основания. Последний Куфур Ам-Херу был жрецом и помощником писца при дворе Амезиса и получил Поцелуй в шестом веке до нашей эры, за ночь до того, как орды ахаменидов вторглись в Египет, грабя и разрушая все на своем пути. Даже храм Сета и страж, сир Куфура, превратились в прах. Неонат, который наблюдал за всем этим издалека, скрылся и набирался сил, тайно нанося удары персам снова и снова в течение многих лет, пока захватчики не были выдворены из песков Египта.

Из-за своих обязанностей к древней Крови или же негибкого чувства долга большую часть вечности Куфур провел в холодном сне торпора. Он просыпался на десятилетие или два около дюжины раз за тысячелетие, в основном когда он требовался в качестве защитника веры. Когда спустя четыре века власть установленная Александром в нижнем Египте была свергнута, Куфур участвовал в секретных переговорах с македонскими генералами, чтобы выдвинуть правление фараона, компромисс, который должен был гарантировать выживание его людей. Он также участвовал в осаде Александрии мусульманами, в которой он позже лично финансировал восстановление бесчисленных галерей и музеев, чтобы превратить сокровища династий в нечто большее, нежели просто трофеи войны. Куфур был свидетелем разрушения и восстановления Каира во время Третьего Крестового похода, когда его улицы стали красными от крови, пролитой его клинком. Даже когда Наполеон искоренял египетскую культуру, он при свете факелов наставлял детей и сирот, чтобы они не поддавались французской пропаганде. Поражение Роммеля в 1942 году при Эль-Аламейн заставило Куфуру покинуть свое древнее убежище после того, как британцы по неосторожности уничтожили его. Так же множество других менее известных событий проверяли его способность меняться с течением времени – способность, которой обладает мало кто из вампиров его возраста.

В конец двадцатого века его помощь видимо потребовалась снова. В эти ночи Куфур продолжает крестовый поход своего повелителя, тайно пребывая на побережье Марокко. Он крайне быстро обучается, и знает, что меч и ножны – лишь два из многих инструментов войны, и что в ночных битвах требуется сражаться и на других фронтах. Он с поразительной скоростью адаптируется к современному миру - он уже участвует в глобальной экономике (в особенности на европейском рынке), стал там крупным игроком и зашел так далеко, что уже угрожает влиятельности Вентру на нескольких фронтах. Он никогда и никому не давал Становление, а его смертные и бессмертные последователи начали внедряться в академические и теологические круги по всему миру и теперь лишь вопрос времени, когда их число достигнет критической массы и они превратятся в настоящий культ.

Наблюдатель навряд ли сможет навесить на Куфура ярлык «традиционного» вампира: он очарователен, приятен и на вид не вынашивает никаких злобных умыслов. Он никогда не показывает своих клыков и пьет из кубков, бокалов или шприцов, а не из вен напрямую. Куфур не испытывает прямой ненависти ни к каким другим представителям Крови вне зависимости от их происхождения или лояльности и готов пообщаться с каждым, чтобы отточить свою проницательность или же просто обменяться информацией. Этот Сетит считает город Танжир своим доменом и Каиниты, которые задерживаются там слишком надолго, имеют нехорошее свойство исчезать. Его соклановцы (те немногие, кто вообще о нем знает) считают его изгоем, однако у него есть несколько разрозненных контактов со старейшими среди Последователей Сета, которые считают его своим отдаленным товарищем. Даже когда эти немногие собираются посовещаться насчет начала того, что многие другие считают Концом Света, Куфур остается странно молчалив. Что же касается современных Сетитов, то Куфур презирает большинство из них. Также он относится даже к некоторым известным Сетитам – он называет Хешу «грубым кункатором», а Кеминтири «навозной шлюхой». У куфура собственное видение мертвой мечты Сета и он не собирается выносить мнение других.

Категории: Vampire: the Masquarade | Каиниты | Последователи Сета | Персонажи из книг |

Clanbook: Nosferatu, 
Revised

Ассамиты считаются самым влиятельным кланом в арабских странах, но там имеют влияние не только они. Кхалид из клана Носферату является одним из наиболее выдающихся арабских Каинитов. Хотя он давно включился в политику Запада и является примогеном Чикаго, его судьба тесно переплетена с историей Среднего Востока.

До своего Становления Кхалид был кровавым мясником, обладавший ужасной репутацией, которую христианские рыцари часто приписывали мусульманским воинам. Мало кто мог сравниться с ним в жестокости, однако Кхалид считал, что исполняет свои жестокие деяния во имя своего бога. Во время крестовых походов в Святую Землю прибыло множество западных Сородичей. Среди них был Алексиус, византийский Носферату и бывший прелат православной церкви. Алексиус верил, что победить другие нации можно лишь совратив и испортив их лидеров при помощи Становления. И он, очарованный жестокостью Кхалида, увлек его во тьму.

Кхалид, испуганный проклятьем, которое его поразило, выместил свою ярость на собственных солдатах до того, как сбежать в пустыню. Здесь он страдал от жажды крови в качестве покаяния за свою жестокую жизнь. Вмешательство еврейского отшельника спасло неоната, после чего Кхалидом овладела жажда разузнать суть тайн, с которыми он столкнулся, и под началом старого человека он начал постигать их. Сперва Кхалид погрузился в изучение гематрии, Каббалы и прочего мистицизма. Во время своих поисков смысла он натолкнулся на миф о Голконде. И она стала для него целью не-жизни.

В течение шести веков Кхалид путешествовал по миру и был свидетелем лучших и худших примеров вмешательства Камарильи в человеческую историю. В конце девятнадцатого века он прибыл в Чикаго, где услышал о члене Инконню, который скрывался под городом. Как утверждалось, это существо давало советы, как достичь Голконды своим просителям. Кхалид искал мудрости, а вместо этого нашел город, который все еще не оправился от Великого Пожара 1871 года.

Высокая нравственность Кхалида заставила его помочь восстанавливать город. После того, как он помог местным выводкам восстановить свои подземные королевства, Кхалид был вовлечен в политику местных Сородичей, начиная от правления князя Максвелла и заканчивая падением печально известного князя Лодина. Хотя Кхалид и стал мастером в политике вампиров, он готов снова покинуть Чикаго, так как жаждет любых знаний о Голконде, которые сможет найти. Как и для любого истинного мученика Носферату, для него политика лишь способ заполнить чем-то ночи вечности. Кхалид наблюдает и ждет случая, чтобы проникнуть в глубочайшие тайны вампиров.

Категории: Vampire: the Masquarade | Каиниты | Носферату | Персонажи из книг |

Children of the 
Night

Происхождение: После жестокого Ритуала Создания Лейла Монро голой выбралась из земли и заповеди Шабаша укоренились в ее сердце. Она стала считать своей святой миссией поделиться с Городом Ангелов тем кошмаром, который представляла из себя не-жизнь в Шабаше.

Лейла была гулем архиепископа Ласомбра в южной Калифорнии и будучи рабыней извращенного чудовища постоянно переносила побои и унижения. Он провела 15 лет в тренировках и унижениях прежде чем получила Становление. Ее сир считал Лос-Анджелес гнилой сливой, в которую Шабаш был готов вонзить свои зубы. Свободные штаты анархов представляли из себя лишь слабо организованное сборище котерий, а присутствие Камарильи было незначительно. Лейла была инструментом по завоеванию Лос-Анджелеса.

Получив Становление в начале сороковых годов и будучи писанной красавицей Лейла попала в общество Лос-Анджелеса и прошла словно нож сквозь него. Она отклонила множество приглашений на кинопробы, однако завлекла множество создателей фильмов в свои сети. Она устроила свою базу для операций на одной из студий и имела влияние на создание фильмов ужасов начала шестидесятых, в том числе и тех, что нарушали Маскарад, такие как «Князь вампиров» и «Они среди нас».

В конце шестидесятых она стала внедряться в сферу влияния анархов. Вампиры Лос-Анджелеса были лишь недисциплинированным сборищем, и она с легкостью использовала свой шарм чтобы переводить котерии под свое влияние и превращать их в стаи Шабаша – сперва. Действуя как поборник равенства, она признавала всех Каинитов, даже Каитиффов, и смогла получить номинальную поддержку вампиров, находящихся вне закона. Ее открытость позволяла ей даже легче привлекать посторонних.

Лейла столкнулась с проблемами когда она попыталась взять под свой контроль злобные котерии анархов во внутреннем городе в начале семидесятых. Эти анархи были бандитами, которые получили Становление в качестве ударной силы, и уважали Шабаш не многим больше, чем Камарилью. Стаи Лейлы проиграли несколько схваток с ними, и эта неудача стоила ей должности епископа Лос-Анджелеса. Она вела себя спокойно, когда ее титул передали Пандеру, что должно было стать символом того, что Шабаш признает всех Сородичей. Лейла улыбалась во время церемонии, однако в ее крови нарастал кровавый гнев. Она решила, что пусть титулы и честь катятся к черту, но она таки добьется влияния в Лос-Анджелесе.

Лейла провела семидесятые и начало восьмидесятых продвигая свои интересы в индустрии фильмов класса «Б» и фильмов для взрослых, затем она стала расширять свое влияние на торговлю наркотиками и другие сферы. Во время одной из сделок по торговле героином ее интересы пересеклись с теми, кого она окрестила «восточными ублюдками». Группа покупателей исчезла прямо из доков и о них больше никто не слышал. Лейла провела расследование, но смогла лишь найти коготь шести футов в длину.

Лейла никогда не обращала внимание на то, что в Лос-Анджелесе так много азиатов, она рассматривала их лишь в качестве источника наркотиков, однако расследование заставило ее получше присмотреться к ним. К несчастью, любые ее попытки распространить свое влияние на Чайнатаун оборачивались кровавой резней. Постоянные исчезновения ее агентов заставили Лейлу паниковать. Было ли это новое вторжение Камарильи или же возможно что-то более страшное?

Ее вопросы получили ответы, когда к ней прибыл престарелый азиат и назвал себя послом группы вампиров под названием квай-джин. Об этой встрече известно лишь то, что в конце ее бледная и трясущаяся Лейла и старик ушли вместе. Она получила приказ, который запрещал любые дела в Чайнатауне, Каинитам разрешалось посещать его лишь через два часа после захода солнца и запрещалось там питаться. О тех же, кто нарушал эти правила, больше никогда не слышали.

Теперь Лейла играет в выжидающую игру. Епископ сделал несколько заявлений, которые не понравились его начальству, благодаря чему Лейла смогла быстро заполучить титул прискуса, к немалому неудовольствию епископа. Больше всего она беспокоится насчет слухов, что квай-джин начали выдвигаться из своих азиатских районов, чтобы захватывать новые территории, которые принадлежат ее стаям. Агитация анархов и агенты Камарильи тоже доставляют немало хлопот Лейле, однако она должна заниматься этим, чтобы епископ не начал действовать самостоятельно. Она все еще верит, что может помочь Шабашу завладеть всем городом и подтвердить свой титул прискуса, однако из-за давление всех обстоятельств она начла испытывать неуверенность касательно своего желания давать Шабашу советы.

Категории: Vampire: the Masquarade | Каиниты | Ласомбра | Персонажи из книг |

Попросту говоря, Леопольд из Мурнау является самой выдающейся и знаменитой личностью в истории Общества, которое носит его имя. Несмотря на то, что его поступки и убеждения еле-еле отражены или отмечены в обычных исторических хрониках, его значение едва ли может быть преувеличено.

Леопольд родился в 1176 г. и стал учиться на священника с раннего возраста. Его путем была только вера и благочестие, и он был хорошо известен из-за своих успешных проповедей и призывов к святой жизни. В 1200 г. его недолго привлекала идея присоединиться к Ордену Святого Михаила, который он считал могущественным источником духовной силы. По тем или иным причинам – большую часть этого периода он не обсуждал в своих записках – он не выбрал Орден. В 1215 г. его привлекла к нему внимание Святого Доминика, и он стал одним из первых, кто стал частью еще недавно созданного ордена Доминиканцев. В 1224 году его направили решить проблему Катаров.

Раннее приобретенный опыт Леопольда в качестве инквизитора достаточно подробно изложен в его дневниках, которые составляют часть Завета Леопольда. В состав этого опыта входит и его первая встреча с миром темного сверхъестественного. В 1231 г. Леопольд был призван к Папе Григорию IX , и на него была возложена ответственность по поиску сверхъестественного зла поразившего общество и создания Бога.

Вскоре после создания Общества, Леопольды стали посещать апокалипсические видения, которые предупреждали о Втором Пришествии Бога. Он пришел к тому, что стал верить, что его последователи были участниками нового крестового похода, но еще более важного, чем предыдущий. Общество Леопольда было в авангарде армии Христа, а его роль заключается в защите детей Бога от детей Врага.

Леопольд умер в 1255 г., убитый среди бела дня крестьянином, который, как было позже установлено, был смертным слугой вампира, чьим уничтожением особенно интересовался Леопольд. Вампир и его человеческий слуга вскоре были обнаружены и уничтожены пожаром, который так же забрал жизни пяти инквизиторов. Только личная охрана Леопольда и два его помощника были свидетелями нападения, а его тело было немедленно запечатано в железный гроб, во избежание того, что кто-нибудь из сверхнатуралов попытается осквернить его, так или иначе.

Гроб Леопольда был захоронен в тайной могиле в Риме. Когда Монастырь Святого Михаила был передан Обществу, стальной гроб Леопольда был перенесен в специально реконструированной для этой цели подвальный склеп. Помещение его склепа редко пустует, так как утомленные инквизиторы здесь ежедневно в молитвах взывают к его имени ради обретения сил.

На протяжении всей истории Общества, были те, кто рассматривал возможность того, что тело Леопольда могло бы стать отличным источником реликвий; хотя Общество мало сомневалось при разграблении других трупов на инструменты, это произвело впечатление на многих в Обществе, как нечто большее, чем каннибализм. Но пока этот вопрос остается спорным тело Леопольда остается запечатанным внутри гроба.

Некоторые провидцы Общества провозгласили, что гроб откроется во время Второго Пришествия и Леопольд возглавит свою армию вновь. Другие распускают слухи, что его гроб пуст.

Категории: Vampire: the Masquarade | Персонажи из книг |

Clanbook: Malkavian, 
Revised

Предыстория: Не все Малкавианы получают Становление ради служения великой цели. Не всех Малкавианов ведет злоба, отчаяние или хотя бы жалость. Иногда основной причиной выбора становится схожесть.

Элизабет Энн Морроу в детстве исколесила все Соединенные Штаты, потому что росла в семье кадрового военного. Ее отец отличался сдержанностью, мать была слабой и нечестолюбивой; и если бы не брат Дэвид, она, может быть, и вовсе не смеялась бы. Постоянные переезды из города в город и смена школ наложили свой отпечаток на все ее детство. Она бы сдалась намного раньше, чем пришло ее время, но отец и брат просто не позволили ей сделать этого.

Как и почти все американцы, Лиззи была не готова к Вьетнаму. Она не была готова к тому, что Дэвид по желанию отца запишется в армию. Она была не готова к тому, что ее брат отплывет во Вьетнам. И в ночь, когда отец позвонил домой и сообщил, что Дэвид погиб, Лиззи не выдержала.

Лиззи не помнит всего, что произошло с ней, знает лишь, что в ночь после получения страшного известия она бежала из дома и что совсем не была готова к жизни на дорогах. Она помнит, как ее подобрал остановившийся грузовик, а затем – вспышки боли и горя, но остального ее память не сохранила. Она почти не помнит, как ее преследовал незнакомец, от которого она никак не могла скрыться. И совсем слабо помнит убогий отель в 20 милях от Остина, где ее осушили до капли и перевели на другую сторону.

Такая расшатанность не помешала Лиза овладеть всеми навыками, необходимыми вампиру – и Малкавиану. Хотя прежняя здравость мышления к ней не вернулась, сейчас она почти полностью контролирует свою психику. Время, проведенное с Мойрами, немного повысило ее самооценку, хотя эмоционально она очень зависима и имеет дурную привычку «липнуть» к первым встречным в поисках поддержки. Остальные Мойры стараются ее защитить, их пугает мысль о несчастной тоскующей Лиззи, ставшей рабыней Клятвы Крови.

У Лиззи, как одной из Мойр, было немало возможностей отточить актерское мастерство, хотя их творения – это скорее выступления, чем спектакль. Видения к ней приходят так же свободно, как и к остальным Мойрам, а ее способность располагать к себе людей помогает получать нужную информацию.

Более того, Лиззи обычно поручается заманивать пищу к убежищу; она легко убеждает подвыпивших гуляк, что можно потехи ради забраться в старый театр, и воспринимает это как игру. Лиззи владеет Доминированием, что позволяет ей стереть у жертв память и заменить ее ложными воспоминаниями о том, что случилось в театре. Иногда она развлекается, вкладывая воспоминания о гигантских крысах с острыми зубами. Ее способность заманивать жертв для товарищей принесла ей прозвище «наш рыболовный крючок» - так ее называет Джек. Саму ее все это веселит.

Категории: Vampire: the Masquarade | Каиниты | Малкавианы | Персонажи из книг |

Children of the 
Night

Происхождение: Лиль Хаак вырастил ее отец, учитель из университета Амстердама. Он обучал ее философии дома и разрешал ей буквально все, даже прогуливать уроки. Студенты колледжа называли ее «миссис Хаак» и она принимала это прозвище, не понимая комплекса Электры в своих чувствах.

Отец умер когда ей было 13 лет и одна из университетских семей взяла «миссис Хаак» к себе. Она была пугающе умной и посещала школьную библиотеку. Когда она наткнулась на «Эссе о колдовстве», ее увлекла идея о том, что можно контролировать силы природы. Так же ее увлекала мысль о том, что с мертвыми можно общаться и их можно воскрешать.

В течение следующих 32 лет Лиль изучала мистику. После того как тома Гронингена, Лейдена и Утрехта из университетской библиотеки больше не могли удовлетворить ее она стала проводить время с беглым гугенотом, который знал о вещах, на которые ее книги только намекали. По мере того как росла ее сеть связей она поняла, что всяческие черные кошки и телята имеют слабо отношение к магии и немного разузнала о сверхъестественных существах. В одну из ночей 1779 года она постучалась в двери единственной капеллы в Амстердаме и сказала ее регенту Торбеку что она готова стать такой же, как и он.

Сказать, что Торбек был удивлен – значит не сказать ничего. Смертная женщина обнаружила его капеллу и кое-что знала о его природе Сородича. Поняв ее ценность и целеустремленность, он решил не убивать ее немедленно. После нескольких лет бесед и еще нескольких лет раздумий Торбек наконец согласился сделать ее «такой же как и он».

Лиль училась быстро. Она была привязана к своему сиру, однако отрешилась от ночного общества Сородичей. Она погрузилась в учебу и лишь смерть Торбека в 1989 году от рук Шабаша заставила ее показаться внешнему миру.

Лиль очень уважала своего сира и знала, что ей предстояла еще многому у него научиться. Она крайне разозлилась из-за того, что у нее отобрали ее сира и решила жестоко покарать тех, кто это сделал. В это же время верховный регент низких стран решил, что Лиль должна возглавить капеллу и занять место Торбека в качестве примогена. Она наладила связи среди Сородичей и наводнила Амстердам магическими разведчиками, чтобы те собирали для нее информацию. Она потратила почти десять лет на то, чтобы разузнать о тайнах города и его Сородичей и результат шокировал ее.

Князья Бельгии, Голландии и Люксембурга давно были объединены в группу под названием Консорциум. Князь Амстердама и член Консорциума по имени Арджан Вурхис потерял свое лицо из-за того что не смог справиться с вторжением отвратительной семьи Берин из клана Джованни. Однако недавно удача улыбнулась князю Вурхису. Он заключил соглашение с Хендриеом ван Дайком, свободным агентом из Люксембурга, и тот с помощью своих независимых сил нанес удар по Джованни города. Операция оказалась успешной, но пока Консорциум поздравлял Вурхиса, Лиль сделала шокирующее открытие. Она раздобыла свидетельство (не прямое доказательство, но близкое к этому), что ван Дайк был одним из лидеров Шабаша. Было похоже, что операция против Джованни была осуществлена им для того, чтобы отвлечь внимание от действий Шабаша в Амстердаме, в том числе и убийства ее сира.

Разозленная Лиль поссорилась с Вурхисом и потребовала, чтобы на ван Дайка объявили кровавую охоту. Если бы она была более политически искушенной, то наверняка бы вела себя более тактично. Князь находился на волне успеха после этой операции и если бы стало известно о том, что его обманул Шабаш, его позиция в Консорциуме оказалась бы шаткой в лучшем случае. Вурхис решил игнорировать все это и пригрозил Лиль, что объявит ее истеричной ренегатшой, если она расскажет об этом другим князьям. После нескольких недель споров Лиль приняла решение, которое навсегда изменило ее место среди Сородичей.

Она пошла к Джовании.

Она заключила тайную сделку с семьей Берин Некромантов. Он согласилась сообщать им о любых действиях, которые Вурхес соберется предпринять против их интересов. Взамен они должны были помочь ее вендетте против Шабаша. Если бы отношения сложились хорошо, в будущем Лиль могла бы попросить их еще о какой-либо услуге.

Вскоре все общество Сородичей всполошилось. Говорили о том, что Лиль обнаружила большой ковен Шабаша и собственноручно выкурила их, а некоторых даже убила. Публично князь Вурхис аплодировал ей, однако в тайне проклинал за то, что она подорвала его авторитет. Так же его интересовало, как она смогла провернуть это в одиночку и он решил разузнать правду.

Теперь Лиль оказалась в центре четырехстороннего противостояния. У нее, Вурхиса, Берин и ван Дайка из Шабаша есть свои карты на руках и в конце этой игры кто-то из них преуспеет, а кто-то встретит свою Окончательную Смерть. Лиль желает выйти сухой из воды, обучиться некромантии Джованни и при это не быть проткнутой колом и оставленной на солнце. Она думает что это может привести ее на один шаг ближе к ее мертвому отцу, который преследовал ее с самого детства.

Категории: Vampire: the Masquarade | Каиниты | Тремере | Персонажи из книг |

Children of the 
Night

Происхождение: Сэм Мэйберри родился в Нью-Джерси, в районе для всех американских семей. Он получил типичное для среднестатистического жителя пригорода воспитание, ходил в Рутгерс и даже в медицинскую школу. Сэм понял, что из-за дрожи в руках его мечта стать хирургом никогда не сбудется. Тогда он решил изучать патологии, где нервная дрожь не имела большого значения. Сэм был легким на подъем юношей, и то, что вокруг него постоянно находились трупы никогда не беспокоило его. По крайне мере они никогда не осуждали его и не сомневались в его трясущихся руках.

Сэм стал коронером и был весьма заинтересован в том, чтобы использовать свой медицинский опыт для того, чтобы раскрывать преступления. Он женился на своей возлюбленной, с которой встречался со старшей школы и она родила ему двух дочерей-близняшек. Однако его мечты о тихой и спокойной жизни закончились с началом Второй Мировой. Сэм пошел на военную службу и очутился на европейской фронте уже ближе к концу войны. Он был одним из первых американских солдат, которые вошли в Аушвиц, и увиденные там ужасы навсегда изменили его. Учиненные там зверства уничтожили его веру в доброту человечества. Когда его служба окончилась, Сэм вернулся домой к любимой и своей семье и попытался забыть о том, что ему довелось испытать.

Однако нормальная жизнь продолжалась чуть больше года. Серия особенно странных убийств бросила вызов его опыту и напомнили о войне. Ужасно искалеченные и обескровленные тела стали появляться повсюду, иногда по несколько сразу. На некоторых телах были просто нереальные травмы, например грудная клетка одной женщины выглядела так, как будто она сама выскочила из ее груди. Детективы, которые вели следствие, верили, что это просто была работа сумасшедшего. Сэм пытался убедить полицию, что здесь что-то не так, но они решили просто все эту замять. В конце концов он обратился в прессу. Когда он вернулся домой, то обнаружил, что его жена и дочери так же стали жертвами.

Позже этой же ночью, бродя в пьяном оцепенении, Сэм узнал, насколько сверхъестественными в действительности были эти убийства. Джордж Фредерик, работавший на Камарилью Самеди находился в городе и следил за деятельностью Шабаша. Заинтересованность Сэма в убийствах привлекла внимание как Фредерика, так и Шабаша. Фредерик видел, как Шабаш убил семью Сэма, и он знал, что он также доберется и до Сэма. Фредерик спас Сэма от кошмарной смерти и обрек его на еще более ужасное существование.

Сэм воспринял все это с болезненным очарованием, что оставило след в его душе, которой не исчез и в эти ночи. Он решил воспользоваться всеми своими знаниями и опытом для чего-либо позитивного, и теперь он мог изучать смерть такими способами, о которых раньше он и не мог мечтать. Фредерик оказался великолепным учителем и ментором. После окончания гротескного обучения у своего сира Сэм взял себе имя Литрак, в честь чудища из одной истории, которую он слышал в детстве, чтобы обозначить этим свое новое существование.

У Фредерика был долг перед кланом Носферату и в особенности перед юстициарием Петродоном. Он вынашивал свои политические амбиции в течение веков и попросил Фредерика натренировать для него смертоносное и бесшумное орудие возмездия, и Литрак стал этим оружием.

Литрак доказал свою ценность, приведя нескольких ключевых членов Шабаша к их Окончательной Смерти. Он не получал удовольствия от убийств, но он видел в Шабаше мерзость и оскорбление той человечности, что все еще оставалось в нем. Он лишь делал свою работу, выполняя приказы своего нового начальства, Камарильи и Кока Робина. Его работа сродни работе коронера – она неприятна, но помогает сделать мир лучше. Литрак все еще любит многие вещи, которые нравились ему при жизни. Например, он любит проводить время восстанавливая машины 50-х годов, и это его хобби.

Робин отблагодарил Литрака за его службу, сделав его одним из своих архонтов. Литрак оправдал его ожидания, и Робин никогда не сожалел о своем решении.

Категории: Vampire: the Masquarade | Каиниты | Самеди | Персонажи из книг |

Clanbook: Toreador, 
Revised

В мире смертных Люси Кэннон (настоящее имя Мона Джинджерт), наверное больше всего известна благодаря небольшому эпизоду в «Комедии трагедий» на HBO. Благодаря ей в ужасном второсортном фильме «Случайная бабушка» («Grab Bag Grandma») появился этот единственный смешной эпизод.

Камарилья же знает ее как женщину, доведшую главу одной очень влиятельной часовни Тремеров до бешенства. Перед Князем. На Элизиуме. И для этого ей потребовалось всего лишь пять минут безупречного добродушного подтрунивания.

Тем, что она смогла довести обычно хладнокровного Тремера до настолько безумной жажды крови, что он потерял контроль над своим колдовским умом и атаковал ее оголенными клыками – в такой ярости, что его пришлось усмирять, как бешеную собаку, – она заслужила вечную вражду Цинциннатских Чернокнижников. Этим она также заслужила восхищение приятелей-Тореадор.

Она проводит свои ночи в дороге, путешествуя от города к городу, смело выступая перед переполненными заведениями. Куда бы она ни пошла, ее везде уважают, почти боятся окружающие Собратья. В конце концов, когда ты потенциально бессмертен, по-настоящему мерзкий призрак вроде часто цитируемой фразы про «завари тампон» (шутка, после которой понесло Тремера) может в буквальном смысле преследовать тебя вечно, даже если сказавший ее давно умер от твоей руки. Ты предпочел бы, чтобы кое-какие фразы не связывали с твоим именем.

Люси не показывала свое убийственное остроумие после инцидента в Цинцинатти, но все Собратья знают о нем и стараются не давать ей повода. Более того, она заручилась поддержкой других Тремеров, чтобы те предоставили ей местных телохранителей и амулеты, чтобы защититься от тауматургической мести – и чтобы удовлетворить свои запросы, которые, по слухам, были очень требовательны и причудливы.

Категории: Vampire: the Masquarade | Каиниты | Тореадоры | Персонажи из книг |

Children of the 
Night

Происхождение: Люсинда ничего не помнит о своей жизни до того, как она получила Становление от Северуса, юстициария Вентру. Он избрал ее в качестве своего архонта, и она быстро выучила его уроки и отточила свою интуицию то потрясающей остроты.

Люсинда служила практически каждому юстициарию Вентру – иногда по их запросу, иногда по собственной инициативе.

Люсинда восстала из топора и обнаружила, что ее бывший любовник Михаэлис стал юстициарием. Она разыскала его – и оказалась привязана узами крови к Сетитше Кементири. Когда Тремеры узнали об этом, они вызвали ее на конклав в Мюнхен. Конклав объявил глобальную кровавую охоту на Кементири и на нем был создан Красный Список, перечень наиболее разыскиваемых Камарильей Сородичей. Люсинда была назначена первым аластором (агентом, который охотится на вампиров из Красного Списка), и ее отправили охотиться всеми за анафемами, кроме Сетитши, которую ей запретили преследовать.

Тем не менее, она безуспешно много лет охотилась за Кеминтири, желая тайно предложить ей свою преданность. Люсинда поймала и уничтожила множество врагов Камарильи, но Сетитша ускользала от нее. Она поняла, что для Кеминтири она была лишь удобным инструментом и что Сетитша отбросила ее, когда в ней больше не было надобности. Это прозрение лишь усилило ее решимость. Ее любовь заменилась пламенной ненавистью к Змее. Тем не менее ей понадобились годы, чтобы разорвать узы, и возможно это удерживало ее от поисков Кементири. Когда же она наконец освободилась, то была уже слишком измотана, чтобы продолжать свою охоту. Люсинда на несколько лет впала в торпор.

Люсинда пробудилась осенью 1994 года и обнаружила первый признак Кеминтири, к которой она некогда была привязана узами крови – письмо к анафеме. В нем упоминалось еще несколько анафем и упоминалось о попытке создать союз между теми, кто занесен в Красный Список.

Обеспокоенная письмом, но не желающая оставлять этот след, который вел к ее добыче, Люсинда решила не показывать письмо Внутреннему Кругу или юстициариям. Вместо этого она сама решила идти по следу. К несчастью, след уже остыл, и она не обнаружила ничего кроме быстро покинутых убежищ, оборванных связей и жестоких устранений следов присутствия.

Наконец уставшая и расстроенная, она показала свою находку Внутреннему Кругу на конклаве в Венеции. Они долго расспрашивали ее касательно упущенных ею вампиров: возможно это письмо было лишь обманом, ложным следом для аласторов, или неким тайным заговором, который связывал анафем с лидерами Шабаша? После ее свидетельств Люсинду отпустили, и старейшины остались наедине обсуждать свои дела.

Когда конклав назначил Люсинду юстициарием Вентру, никто не был так удивлен, как она сама. Чувство долго заставило ее принять это назначения, не смотря на изначальные опасения. Люсинда гадала о причинах своего назначения – возможно ее избрали для особой цели, например чтобы охотится за вампирами из Красного Списка. Разумеется, она знала об этих преступниках больше, чем любой другой старейшина. Так же она верила, что ее расследование могло затронуть что-то более глубокое, чем она думала прежде – например знаки пробуждения Патриархов или приближения последних ночей. Как бы то ни было, Люсинда страстно желала дальнейших ответов.

Люсинда назначила несколько архонтов еще до окончания конклава, и они исчезли немедленно после его окончания. Первые слухи о них появились лишь несколько месяцев спустя. В салонах Северной Америки старейшины принялись шептать, что юстициарий заслала своих шпионов в города, чтобы наблюдать за князьями, чья лояльность Камарилье была под сомнением.

Первым и единственным ощутимым признаком деятельности Люсинды стала жестокая битва между тремя Сородичами и каким-то чудовищным существом в парке Голден Гейт в Сан-Франциско. В этом покрытом туманом месте Люсинда и ее архонты вышли на след Самеди Дженины. Эта анафема была опасной серийной убийцей, которая ставила под угрозу Маскарад, оставляя своеобразные стихи на мести своих преступлений. Битва длилась почти полчаса прежде чем архонтам удалось всадить в Дженину кол и обездвижить ее. Месяц спустя Люсинда представила Дженину Внутреннему Кругу, а затем исчезла, отправившись на новые поиски.

Категории: Vampire: the Masquarade | Каиниты | Вентру | Персонажи из книг |

Children of the 
Night

Происхождение: Единственным юстициарием, которому удалось сохранить свою должность в эти неспокойные ночи является Мадам Гил, и Внутренний Круг считает ее необходимым злом (крайне необходимым и крайне злобным). Даже среди юстициариев Гил выделяется безусловным отсутствием сострадания: ее способность обнаруживать предателей и преступников в коридорах власти стала поводом для многих ужасных историй.

Девочка, которая позже станет Мадам Гил, родилась среди запустения во Франции, в крестьянской семье. Бедная и обычно голодная, она тем не менее расцвела в существо удивительной красоты. Когда ей было 16, то ее обручили с Люком, юношей из соседней деревни, с которым она флиртовала на предыдущей весенней ярмарке.

Однако затем холодные клыки барона Воллгирра отняли у нее жизнь. Воллгирр, который был старым и злобным Сородичем и повелевал целой провинцией, заметил юную будущую невесту, когда она танцевала на празднике урожая. Ее красота что-то расшевелило в его мутной крови, и поэтому он призвал ее в свое имение среди далеких холмов.

Мрачные опасения девушки насчет своей судьбы вскоре переросли в ужас, когда барон раскрыл перед ней свою истинную природу и выпил ее кровь. Получив Становление, она восстала в качестве наложницы барона, однако это одинаково иссушило ее тело и душу, и от нее осталась лишь жалкая и выцветшая оболочка.

Для Воллгирра его новый приз был лишь крестьянской девушкой, которая сегодня была развлечением, а завтра могла стать обедом. Как же шоком для него было, когда одним вечером он проснулся с колом в сердце, а его замок был объят пламенем. Так Воллгирр и его жертва исчезли из истории.

Дворы Франции времен Ренессанса во многих смыслах были вершиной культуры Сородичей этого региона и вампиры со всего света приезжали сюда чтобы посмеяться, потанцевать и отвлечься от огненных штормов Реформации и Шабаша. Среди всей этой торжественности и многолюдности было легко встретить другого Сородича, даже столь очаровательного, как Мадам Гиллес. Ее естественные шарм и изящество легко компенсировали недостаток манер, однако некоторые слишком циничные Сородичи все же подмечали ее неотесанность и юной представительнице клана Тореадор не оставалось ничего другого, как быстро учиться. Вскоре у нее не было недостатка в поклонниках как среди смертных, так и среди вампиров, а если один или даже несколько ее знакомых Сородичей исчезали время от времени – что ж, ночью по дорогам бродили ужасный Шабаш и жестокие оборотни, и вампиры вполне могли пропасть за стенами городов. Мадам Гиллес стоило немалых усилий находится на периферии общества вампиров и быть заметной, но никогда не привлекать к себе излишнего внимания.

В начале семнадцатого века она снова встретилась со своим Люком. Когда Мадам Гил увидела его на балу, то почти упала в обморок, так как подумала, что увидела призрака или же далекого потомка своей старой любви. По правде говоря, он и был чем-то вроде этого: когда давным-давно Люк услышал о том, что ее вызвал к себе барон Воллгирр, он в печали покинул свое деревню и отправился странствовать. Однажды ночью на него напала разношерстая банда чудовищ, один из остатков тех толп, которые терроризировали ночи во время Восстания Анархов. Не будучи уже анархами и так и не став частью зарождавшегося Шабаша, эти вампиры проводили свои не-жизни в убийствах и грабежах. Они напали на Люка, чтобы убить и выпить его кровь, однако он столь доблестно и отчаянно сражался с ними, что один из банды решил проклясть его Становлением. Люк некоторое время путешествовал вместе с бандой, однако затем большая ее часть была уничтожена стаей Шабаша, а выжившие пошли дальше своими дорогами. С тех пор Люк существовал почти также, как и Мадам Гиллес, ведя себя тихо и обитая на задворках общества Сородичей.

Они рассмеялись, как и на весенней ярмарке давным-давно, и испили друг из друга несколько раз. Мадам Гиллес рассказала Люку, как она приобрела силу благодаря крови старого и злобного Сородича и Люк с интересом слушал, когда она рассказывала о своей привычке выслеживать и убивать тех чудовищ, которых она была способна убить. Влюбленные принесли клятву избавиться от мира Проклятых, которые уничтожили их смертное счастье, и на некоторое время Люк и Мадам Гиллес стали самыми чудовищными диаблеристами во Франции.

Их преступления резко оборвались, когда пара попыталась убить дитя самого Франсуа Вийона. Этот поступок привел к ужасным последствиям: Люк принял основной удар на себя и на него была объявлена кровавая охота, а убитая горем Мадам Гиллес бежала в безлюдную местность и снова исчезла со страниц истории.

По правде сказать, Мадам Гиллес не совсем исчезла, а погрузилась в подпольный мир анархов. Снедаемая яростью из-за убийства Люка она скоро превратились в чудовище среди Сородичей-изгоев. Когда грянула революция и аристократы как смертных, так и Сородичей стали попадать на гильотину, Мадам Гиллес оказалась в самой гуще кровавого террора.

Как это часто бывает в истории, вскоре революция вышла из-под контроля и Мадам Гиллес едва не была казнена сама, ей удалось выжить лишь пожертвовав многими важными пешками. Ее союзникам не так повезло, и Мадам Гилллес (которая теперь безо всякой иронии называла себя Мадам Гил) заключила союз с древним и корыстным Сородичем, которого она презирала больше всего, Франсуа Вийона. Отдав себя в его власть и с трудом скрывая свою истинную личность, Гил доказала свою ценность при восстановлении Франции и вскоре она уютно устроилась в организации, которую ненавидела больше всего на свете.

В течение следующих двух веков она продолжала успешно вести дела и доросла до должности юстициария. В этой роли Гил была пугающе эффективна, и никто не мог так профессионально искоренять коррупцию в Камарилье как она. Она вымещала свою ярость разоблачая и уничтожая старейшин секты и ничто не доставляла ей такого удовольствия, как медленно мучить до смерти старых и до этого неприкасаемых Каинитов.

Три года спустя, проводя обычное расследование убийства, которое совершил некий весьма эффективный убийца Шабаша, измученная Мадам Гил снова столкнулась с призраком из своего прошлого. Преследуя убийцу до его логова, Гил узнала, что он был не кем иным как Люком, которому столетия назад удалось спастись от кровавой охоты. После этого он вынужден был искать милости у Черной Руки. Теперь Люк был храмовником на службе у ужасного Шабаша, ветераном столетней войны.

Когда эти два Каинита встретились, то их кровь запела, они сжали друг друга в кровавых объятьях и поклялись больше никогда не расставаться. Разумеется, это союз был под запретом у обоих сект, однако пара продолжала тайно встречаться в течение многих лет. Теперь Мадам Гил идет по узенькой тропинке между своей вновь обретенной любовью и своей не-жизнью. Она еще не расспрашивала своего любовника о его тайнах и не выдавала их, однако если такое продолжиться, то она несомненно будет скомпрометирована как юстициарий прежде, чем пройдет достаточно много ночей.

Категории: Vampire: the Masquarade | Каиниты | Тореадоры | Персонажи из книг |

Clanbook: Ventrue, 
Revised

Предыстория: Майкл стал Сородичем всего десять лет назад, и все эти годы он находится под тайной опекой своего сира, Жуана Биле. Никому за пределами клана Вентру (и мало кому в самом клане) не известно, что Биле – сир Майкла. Таков был план Биле, задуманный им еще до обращения Брендиса. В результате Майклу удалось создать себе репутацию молодого Сородича, который за короткое время сумел обзавестись множеством связей и добиться всеобщего одобрения. Он производит впечатление типичного Вентру: спокойный, уверенный, решительный и самонадеянный.

В реальности все обстоит совсем не так. На самом деле Майкл шагу ступить не может без разрешения или совета своего сира. Биле подавляет его подобно властному родителю. Жуан убедил юного отпрыска в том, что тот ни на что не способен и даже нескольких часов не просуществует без покровительства и защиты Биле. В течение многих лет Майкл верил ему. Он повиновался всем распоряжениям сира, ни на шаг не отступая от роли послушного ребенка.

Сейчас, когда перед ним лежит новый город, Майкл впервые ощутил протест. Он понимает, какие возможности перед ним открываются, но не забывает и об опасностях. Он начал осознавать, что Биле намеренно выдвинул его на передний край, превратив в этакий громоотвод. Ночи полны опасностей, и Майкл понимает, что может погибнуть, если ситуация не изменится. Пока что он продолжает играть привычную роль, позволяя окружающим считать Биле своим умудренным летами советником, а себя – его господином. Сложись обстоятельства так, что эта иллюзия могла бы стать реальностью, и Майкл не упустил бы возможности. Если бы ему хватило смелости.

Категории: Vampire: the Masquarade | Каиниты | Вентру | Персонажи из книг |

Clanbook: Nosferatu, 
Revised

Во времена Темных Веков Константинополь играл важную роль в истории Европейских Сородичей. Историки вампиров охотно рассказывают слушателям легенды о Михаиле, византийском Старце клана Тореадор, однако они обычно забывают о скрытой истории города. Средневековый Константинополь имел одну из наиболее обширных систем виадуков и водостоков в Европе, и, скрываясь в них, Малахит из клана Носферату наблюдал за тайной историей Сородичей Восточной Европы.

Сперва Малахит носил имя Малеки и был византийским прелатом. Он был талантливым исследователем оккультизма, и его подверг кровной клятве Магнус, могущественный Ласомбра, который скрывался в тени православной церкви. Магнус пообещал ему большую власть, однако это требовало принятия религиозной доктрины, которую Малеки не поддерживал. Малеки был яростным противником иконоборчества: он верил, что религиозное поклонение требует почитания икон. После того, как множество монахов были изгнаны из города за приверженность этой вере, он подверг это давление публичному порицанию, назвав его очевидной попыткой узурпировать власть. Смелые высказывания Малеки привели Магнуса в ярость, и Ласомбра покарал прелата. Однако вместо того, чтобы немедленно убить Малеки, Ласомбра передал своего ученика в руки ужасных Носферату для Становления.

Размышляя о своей жесткой судьбе и ужасном лице, Малеки прошел полную физическую трансформацию. Наказание не уменьшило его рвения, и вместо этого сделало его мучником в своих глазах. Взяв имя Малахит, он стал действовать под прозвищем «Скала Константинополя», развязав с Магнусом войну за контроль над православной церковью. Магнус сделал крупную ошибку не взяв в расчет то, что Становление, дарованное Носферату, может сломить слабых людей, однако многие из так называемых «Канализационных Крыс» обретают духовную силу в глубинах своего отчаянья.

В последующие годы в православной церкви началась суматоха, однако вскоре религиозные диспуты затмили политические события. Малахит видел, как Константинополь пал под натиском турок, и как он превратился в город, где ислам заменил православную веру. Но он был упрям, и остался в городе, который теперь называют Стамбул. Его великая приверженность своим религиозным принципам превратила его в анахронизм, однако он служит Богу так же преданно, как и столетия назад.

В наше время в обширной канализации под Стамбулом все еще доминируют Носферату. На поверхности стамбульские Сородичи в основном являются мусульманами, но вампиры, которые прячутся, могут веками держать в секрете свои религиозные убеждения от тех, кто находится на поверхности. Выводки под землей придерживаются множества различных верований, и население подземелий отражает собой религиозную эволюцию города. Но, не взирая на различие верований, Носферату объединяет одна цель: поддержание существования их подземного королевства. И хотя мир на поверхности меняется, Малахит крепок в своей вере и продолжает молиться так же, как он делал это столетия назад. Скала Константинополя не сдвинулась с места.

Категории: Vampire: the Masquarade | Каиниты | Носферату | Персонажи из книг |

Clanbook: Ventrue, 
Revised

Предыстория: Маргарида Кордейро – необычная Вентру, она слеплена из иного теста и поэтому отличается от своих «кровных родственников». Сейчас она одевается и ведет себя как асоциальный панк, но это не более чем игра. Маргарида – актриса. Биле знал, что для реализации плана ему понадобятся мужчины и женщины, способные долгое время оставаться «в образе», играть свои роли в течение нескольких месяцев, а то и лет. Его привлекли таланты Маргариды, и он тайком ото всех дал ей Становление, сообщав об этом только собственному сиру.

Маргарида, выбравшая себе образ Тореадора-анарха, играет эту роль с замечательным мастерством. Она не общается с выводком и отчитывается только перед Биле, передавая ему сообщения через систему тайников, по электронной почте и иными способами, позволяющими сохранить анонимность. План Биле детально разработан, но все же у Маргариды остается много свободного времени, когда она может заняться своими делами. Она легко считывает чужие эмоции по мимике и хорошо разбирается в людях, поэтому без особого труда может войти в почти любой социальный круг. Ей уже удалось добиться признания со стороны местных анархов.

Биле разрешил Маргариде делать все, что она сочтет нужным для того, чтобы поддерживать выбранный образ. Кордейро активно помогает своей группе в составлении различных планов и, не особо задумываясь, нарушает традиции Сородичей и людей. Она убила нескольких полицейских, совершила поджог и даже осмелилась на дьяблери (ее сиру об этом ничего не известно). Маргарида знает, что Биле считает ее ценным имуществом и поможет выкрутится, если у нее начнутся действительно серьезные неприятности с властями (к чему вполне может привести ее нынешняя беспечность). Эта уверенность позволяет Кордейро пускаться во все тяжкие вместе со своими новыми друзьями, которые уважают ее за безбашенность. Разумеется, всю собранную информацию она передает Биле, который затем сообщает нужные сведения Майклу и Робин.

Категории: Vampire: the Masquarade | Каиниты | Вентру | Персонажи из книг |

Clanbook: 
Brujah

Маргарита Фоккарт — это Бруха девятого поколения. До своего Обращения Фоккарт родилась за 30 лет до Французской революции. Несмотря на её благородное происхождение и связи со сливками парижского общества, её навыки и сострадательная натура завоевали симпатию среди простых людей. По правде говоря, Маргарита была настолько популярна, что сам Робин Лиланд обратил на неё внимание и впоследствии обратил. Старший вампир видел в ней оружие, которое он мог бы использовать, как только простолюдины неизбежно восстанут против аристократов.

Маргарита всё ещё оставалась на виду в Париже, мастерски скрывая свою вампирскую натуру. По просьбе своего Сира она отправилась в Америку, чтобы пронаблюдать ранние этапы революции в Америке. Вдохновлённая и образованная, она вернулась и стала поддерживать революционное движение во Франции. Когда революция началась, Маргарита стала активно в ней участвовать. Её навыки ораторства и «женские хитрости» оказали огромное влияние на Революционный Комитет.

 В результате своей революционной деятельности Маргарита была приговорена к смерти Вентру, который поддерживал аристократов, что заставило её вернуться в США. За два века она исколесила вдоль и попёрек Америку и Канаду. Её имя связано с Французским Сепаратистским движением в Канаде и попытками МакНейла контролировать Страны Анархов.

 В настоящее время Фоккарт обитает в Сакраменто. Ей по вкусу ночная жизнь города. Она финансирует театральные спектакли и иногда участвует в них. Конёк Маргариты — Присутствие, однако её навыки обращения с холодным оружием и высокий уровень Стремительности делают её отличным бойцом. Несмотря на свой скромный вид, она умело обращается с ножом. Очень многие вампиры были поражены её внезапной свирепостью и огромными боевыми навыками.

Категории: Vampire: the Masquarade | Каиниты | Бруджа | Персонажи из книг |

Children of the 
Night

Происхождение: Марис родилась в семье торговца, которая переживала сложные времена, и росла в лишениях и бедности. Когда она стала подростком, то пристрастилась к воровству и стала довольно умела в проникновении в чужие дома. У нее даже возникло что-то вроде внутреннего чутья, благодаря которому она могла находить спрятанные ценности. «Карьера» Марис могла бы продолжаться и дальше, если бы в одну из ночей ее не поймал в своем доме Луц фон Гогенцоллерн. У него была репутация весьма эксцентричного человека, так лампа в его окне горела даже глубокой ночью, а днем видели лишь его слуг. Никто другой в Гогенцоллерне даже никогда не видел его. Это разожгло любопытство Марис.

Луц обнаружил Марис, когда она тихо пробралась в его особняк через черный вход. Он решил преследовать ее, а не выставлять вон. Он наслал на нее видения, разверзнув ее паранойю до невообразимых глубин, а когда Марис наконец сломалась, то он даровал ей Становление, а затем запер ее, оставив страдать от смерти и перерождения. Кровь Малкава научила Марис важному уроку: преступление взывает к каре, и сильный должен обрушить ее на тех, кто слаб сердцем. Она поняла, что пошла против судьбы, когда поддалась греху воровства, и в наказание она была обречена на живую смерть.

Марис выучила все, чему Луц научил ее о Проклятье, ее новой силе и безумии, что пропитало ее кровь. Она не знала, должен ли Луц страдать за то, что убил ее, или же он действовал как инструмент судьбы. Эта дилемма мучила ее десятилетиями. Его странные развлечения лишь усложняли дело, так как он выбирал смертных из влиятельных семей или даже детей других Сородичей и заставлял их действовать в соответствии со своими извращенными страстями. Иногда это заканчивалось муками или смертью некоторых участников. Марис могла бы попытаться остановить Луца, если бы тот не убедил ее, что его жертвы заслужили наказание, а он лишь приводит его в исполнение.

Марис пила кровь лишь из бандитов или безумных и никогда из невинных. Она считала, что ангел мести, даже падший, не должен разить тех, кто чист. Осознав, как использовать свои способности, она научилась находить тех, кто действительно заслуживал проклятья и отправляла их, вопящих, в персональный ад. Убийца мог смягчить свое преступление, снова и снова каясь перед своими жертвами, лжец мог быть заставлен сказать правду тому, кого он обманул, или же Марис просто убивала их.

В конце концов Марис поняла, что Луц был лишь неправедным чудовищем, и муки, которые он причинял другим служили лишь для того, чтобы развлекать его. Она решила проинформировать семьи его последних жертв и дать им выбрать наказание. Она покинула особняк Луца, но решила задержаться в Гогенцоллерне, чтобы посмотреть, что горожане решат насчет его преступлений. Некоторым лишенным требуется дополнительный мотив, чтобы побудить их – измененные воспоминания тут, немного безумия там, и они были готовы заставить Луца исчезнуть.

Марис отправилась в Мюнхен на следующую ночь после того, как Луца выволокли днем из его особняка.

Некоторое время она служила князю Мюнхена в качестве следователя, прежде чем двинуться дальше. Она узнавала все что могла о каждом вампире, которого встречала, и делала пометки для дальнейшего их использования в личном блокноте. Никто не мог противостоять искушениям, и она решила, что рано или поздно все Сородичи падут перед проклятьем. И лишь тогда она свершит свой суд над ними. Однако не смотря на это, она хорошо служила князю и много раз помогала ему. Благодаря своей компетенции к середине двадцатого века она стала достаточно известна.

Марис работала на любого князя, с кем ей удавалось сойтись в цене. На одного она могла работать просто за доступ к стаду, у другого же она могла потребовать что-то из его имущества. Она приобрела множества связей и поддерживала их в Европе и кое-где в Америке. Благодаря ресурсам смертных и должникам, которых она приобрела, сотни лет работая на различных князей, она создала огромную разведывательную сеть. Среди ее знакомых были те, кто занимали высокие должности в интернациональных и национальных полициях. Среди Сородичей она наладила множество связей среди неонатов и служителей (а также получила сочувствующих слушателей) ради информации, которую они могли предоставить.

На Марис почти не повлияла волна безумия, которая накрыла Малкавиан Камарильи в 1997 году. Тем не менее она стала преисполнена амбиций и задалась целью попасть в высшие слои общества Камарильи. Когда в 1998 году был собран конклав, она обратилась к своим нескольким самым влиятельным должникам, например Франсуа Вийону, князю-Тореадору Парижа, и Анне Боусли, королеве Лондона, чтобы они поддержали ее в качестве претендента на должность юстициария клана Малкавиан.

Внутренний Круг одобрил ее назначение и избрал ее для служения – ее влияние в Европе, репутации среди следователей и решительность в свершении правосудия сослужили ей хорошую службу. Большинство архонтов Марис избрала из служителей, которых она использовала в качестве информаторов.

Лишь одно беспокоит Марис: когда Внутренний Круг вызвал ее, на месте представителя клана Малкавиан она увидела Луца. [Разумеется у Марис были галлюцинации, так как представитель от Малкавиан во Внутреннем Круге – Камилла Бэйнс – прим. переводчика] Когда она посмотрела снова, там уже было другое лицо, но она не была уверена…

Категории: Vampire: the Masquarade | Каиниты | Малкавианы | Персонажи из книг |

Clanbook: Gangrel, 
Revised

Биография: В годы Войны за независимость США Декер получил Становление от Люсьена - Гангрела, повидавшего ещё времена Римской Империи. Люсьен признался, что Обращение Декера было "несчастным случаем", поскольку он не собирался никого убивать, а хотел лишь подкрепиться кровью погибшего солдата или какого-нибудь умирающего. Так Декер и стал вампиром. В каком-то смысле, вся его дальнейшая судьба представляла собой нескончаемое сражение.

В начале 19-го столетия Декер вместе со своим Сиром добрался до алабамской плантации, на которой он вдоволь питался кровью рабов, пока Гражданская война не заставила его вновь взяться за оружие. После окончания войны плантация опустела, рабов освободили, а Декеру пришлось двинуться к северу, где он отыскал сонный маленький городок Милуоки. Там Декер жил в неприметном убежище, пока его не обнаружила стая Люпинов, которая обратила Декера в бегство. Когда Безумие, спровоцированное паникой, отступило, он обнаружил, что перебил небольшую толпу людей. Он поклялся, что отомстит, и основал группу Ануби, задачей которой была защита Сородичей от Люпинов. В течение всего следующего столетия Ануби существовали отдельно от общества Сородичей Милуоки, успешно собирая скальпы Люпинов в качестве награды за свои усилия.

Всё и дальше бы продолжалось в таком ключе, если бы в начале 1992 - середине 1993 гг. Милуоки не пережил сразу три потрясения. Первым стало уничтожение Юстициара Улисьяна Трэкса, останки которого обнаружили под Расином. Меньше чем через неделю котерия неонатов была вынуждена уничтожить обезумевшего Князя Теренса Мерика, который, по всей видимости, и стоял за смертью Трэкса. Ещё через несколько месяцев по Чикаго нанесли удар своры Люпинов, забравших не-жизни многих его обитателей, включая и Князя города.

Убийство Мерика разделило Сородичей Милуоки на несколько групп. В то время как одни поддержали влиятельнейшего Вентру Грациса, другие примкнули к Бруха по имени Скотт. В городе появились и беженцы из Чикаго, однако многие из них не проявляли ни малейшей инициативы и просто ждали, пока кто-нибудь из могущественных городских вампиров не получит княжеский титул. Борьба за власть длилась несколько месяцев, и пока вампиры вели бесконечные споры и вступали в перепалки, их одного за другим принялись истреблять оборотни наряду с неким охотником на вампиров, прибывшим из Германии.

Когда орда оборотней ударила по Чикаго, Декер окончательно отказался от роли изгоя из общества Милуоки, которую сам когда-то и выбрал. Он хорошо понимал, что если погрязшие в бесконечных спорах Сородичи Милуоки не предпримут никаких действий, то городу не избежать участи Чикаго. Он разыскал древнего Вентру Хротульфа - неизвестно, для того ли, чтобы убедить этого могущественного Сородича поддержать его или чтобы удостовериться, что тот ему не станет ему препятствовать, - а сразу после этого нанёс визит Грацису. Расправившись с этим римским Вентру, Декер отправился в самое сердце города. Выстроив за спиной членов Ануби, Декер ворвался в Элизиум и провозгласил себя Князем.

План Декера мог бы и провалиться, но члены Совета, оставшиеся к тому моменту в живых, не знали, что от него ожидать, и уж тем более предпочитали отдать титул ему, чем уступить его кому-либо из своих конкурентов. Кроме того, годы борьбы с Люпинами отточили боевое мастерство Декера до неслыханных высот, и хотя Бруха Скотт тоже метил на трон, ему совершенно не хотелось бросать вызов лидеру Ануби.

Во многом из-за постоянной угрозы со стороны Люпинов Декер поддерживает в Милуоки военное положение. Большинство постов в городе занимают члены Ануби, а совещания с другими вампирами стали формальностью, которой Декер нередко пренебрегает. Он строго следит за выполнением всех Традиций и зачастую запрещает даже заводить гулей, поскольку это представляет опасность для Маскарада. Какое бы соглашение Декер ни заключил с Хротульфом, сегодня оно разорвано: несколько лет назад Декер лишил этого древнего Вентру права на Обращение, заработав тем самым врага в лице могущественного старейшины.

А недавняя ссора Ксавьера с Камариллой ещё больше усложнила Декеру существование. Он не слишком хорошо знает Юстициара, а потому не спешит верить доходящим до него слухам, предпочитая оставаться в Камарилле хотя бы номинально. Однако его старый союзник времён Холодной войны, древняя Инянга, сегодня проводит в Милуоки не меньше времени, чем в Чикаго. Она покинула Камариллу, поскольку сейчас ей больше нужно заботиться о собственной безопасности, чем об интересах секты. Декер и Инянга объединили усилия, и теперь молодой воин учится секретам, которыми делится с ним эта древняя колдунья. Под влиянием Инянги Декер начал всерьёз подумывать о выводе города из Камариллы и объявлении Милуоки свободным городом.

Категории: Vampire: the Masquarade | Каиниты | Гангрелы | Персонажи из книг |

Children of the 
Night

Происхождение: Жизнь военного – это подчинение приказам и соблюдение иерархии, и мало кто из солдат демонстрирует комбинацию лояльности и личной инициативы. Марк был одним из этих немногих – он внедрялся во вражеские подразделения, следил за политическими событиями в мире, подкупал вражеских солдат и крал военные тайны. Разумеется, в девятнадцатом веке армейская разведка еще не была четко сформирована, однако это не останавливало Марка от саботажа и диверсий.

Хаос гражданской войны в США служил неплохим прикрытием для тайной деятельности. Тайные пути поставок, дезертиры, продажные политики – при помощи всего этого сообразительный человек мог незамеченным попасть в любую точку страны. При помощи хорошего языка и выпивки такой оперативник мог раздобыть нужные тайны: передвижения военных сил, пути поставок и политические цели. При помощи небольших перебежек через границу подобные тайны могли стать настоящим золотом. Даже в послевоенных Штатах с Грантом в качестве нового президента политические манипуляции приносили богатство и престиж. Тайны давали Марку деньги и статус, также они привели его к не-жизни.

Политические собрания и встречи не были чем-то новым для Марка: он шпионил на различные группы в различных салонах Чарленстона. Политические игры и речи не были для него чем-то новым, однако вампиры были. Когда он узнал, что посетители салона питались человеческой кровью, он быстро покинул это пугающее общество, где играл роль слуги. Заинтригованный и напуганный, он оправился на север, в Новую Англию, чтобы продать свои тайны и его знания привлекли внимание другого сорта вампиров. Его военное прошлое, высокий интеллект и незнание о схемах вампиров – все это делало Марка идеальным кандидатом для эксперимента по созданию Кровавых Братьев.

При помощи небольшой хитрости Марк был пойман и посажен в клетку с другими людьми, которые были тщательно отобраны чародеями Шабаша для трансформации. Его держали на убогом складе, однако хорошо кормили и держали в чистоте, так как Шабашу не был нужен некачественный материал для экспериментов. Наконец его привязали к креслу недалеко от остальных и над ним стали проводить ужасающие ритуалы, которые смешивали плоть вместе. Мучители Марка были впечатлены тем, что ему хватило сил кричать три ночи, в то время как другие подопытные умерли. Потеряли сознание или же сошли с ума.

Когда Марк и его круг наконец-то отошли от ритуала, они были быстро введены в Шабаш. После быстрой трансформации и голода, который насылал на него Зверь, Марку ничего не оставалось, как капитулировать: вместе с еще восьмью вампира (все неудачные результаты были уничтожены) он начал тренироваться, и все вместе они должны были стать передовыми силами на войне секты. Двое погибли в первой же схватке с бойцами Камарильи, а остальные стали наблюдать, сражаться и учиться.

После десяти лет Марк узнал столько, сколько было возможно о своем новом состоянии и месте в Шабаше. Его создали как расходный материал, однако он привнес в свой круг опыт касательно военной структуры и тайных операций и благодаря своим инициативе и лояльности секте его голос быстро стал решающим в круге. Во время Первой Мировой, когда группа потеряла еще одного члена в борьбе за тяжелую промышленность, он стал бесспорным лидером круга, однако Марк хотел большего.

Подобная инициативность была неизвестна среди Кровавых Братьев. Марк всегда знал о силе связи и информации и он быстро понял ценность таких технологий как телевиденье и радио, которые появились после Мировых войн. Персональная связь помогла его кругу увеличить свою эффективность в бою. Однако особый интерес у Марка вызвали персональные компьютеры, которые появились в семидесятых. Предвидя преимущество этой техники, которая позволяла хранить и упорядочивать большое количество информации, он отправился со своим кругом в Калифорнию чтобы наблюдать за развитием новых технологий. Анархи свободных штатов не представляли для них никаких проблем – те, кто хоть как-то интересовался бизнесом не верили в «мифы» о Кровавых Братьях, а те, кто начинал что-то подозревать подвергались скоординированной атаке круга.

Вооруженный острым умом и деньгами, которые он заполучил благодаря политическим махинациям, Марк стал способствовать развитию компьютерных технологий на Западном Побережье. Он был лишь одних из немногих успешных агентов Шабаша здесь, и поэтому быстро возвысился над своими товарищами. Когда ему стало ясно, что капризные вампиры Калифорнии не могут или не хотят посягать на его положение, он спокойно сообщил Шабашу, что заполучил для секты Торранс, что позволило ему получить должность епископа. Вместе со своими лысыми товарищами по кругу (Джеком, Труманом, Карлом и Илсом, которых он иногда в шутку называет «Мэтью, Люк, Джон и Мэри») Марк обосновался в Торрансе. Снова став частью политической игры, в которой он когда-то участвовал, Марк почувствовал вкус власти и стал вдохновлять молодых и безрассудных членов Шабаша на то, чтобы они отправлялись в соседние города и там распространяли влияние секты. Теперь, достаточно укрепившись, он начал распространять влияние Шабаша при помощи инструментов, которые не понятны старейшинам. Для большинства Каинитов Кровавые Братья не больше чем легенда, однако из-за хватки Марка слухи о них постепенно начали нарастать, из-за чего Камарилья стала с большей опаской отправлять своих агентов в бывшие свободные штаты.

Категории: Vampire: the Masquarade | Каиниты | Кровавые Братья | Персонажи из книг |

The Inquisition

Марсель Дюпюи, Советник Ценакулума Нового Орлеана, идет опасной дорогой. Если бы даже один из его многочисленных секретов был бы раскрыт Обществом, он был бы стремительно отправлен в отставку. В Обществе Леопольда немного места для гомосексуалистов больных СПИДом, тайных Теургов и начинающих Санбенито.

Карьере Дюпюи как инквизитора только три года. Во время учебы в колледже в Тулейне, он начал поиск оккультной мудрости и тайных учений. Его путь привел его к низшей магии и практикам вуду распространенным в Новом Орлеане. Одновременно со своими магическими и оккультными поисками он начал исследования своей давно подавляемой сексуальной ориентации и начал посещать бары гомосексуалистов и ночные клубы Биг Изи. Его симпатичное лицо и покоряющая всех индивидуальность очень быстро сделало его популярным.

К сожалению, он не был осторожен в своих поисках. Его сексуальная невнимательность привела его к заражению ВИЧ, в некоторой степени, то чего он мог легко избежать. В это же самое время его оккультные поиски привлекли внимание Питера Фишера, инквизитора Странника и члена Ордена Святого Петра, который поставил перед собой цель искоренить таумутаргистов Нового Орлеана. Невиновность и относительное незнание Дюпюи не имело никакого значения для Фишера, и одной ночью он прижал его к стене в стене в узком переулке, когда Дюпюи возвращался с рынка.

Дюпюи был спасен от выстрела Фишера неизвестным магом Небесного Хора, который устал от хладнокровных убийств его Аколитов. Обошедшись с Фишером в манере, которую вполне можно считать милосердной (стирание памяти Фишеру и возвращение его к истокам (с чистого листа), откуда он мог бы начать сначала менее ненавидящую жизнь), этот маг передал Дюпюи одному из своих выживших Аколитов, Теургу – Францисканцу и члену Ценакулума Нового Орлеана.

Он вскоре был принят в члены Общества, но предпочел оставить в тайне свои занятия Теургией, как и свою сексуальную ориентацию. Как из-за личности наставника Дюпюи, так и из-за его собственного первого формального знакомства со сверхъестественным (ужас – это хороший урок), Дюпюи был милосердным инквизитором. Он редко участвовал в аутодафе, предпочитая вести жизнь исследователя; если же он и участвовал в них, то только в тех случаях, когда он чувствовал, что обвиняемый был виновен в чем-то больше, чем только колдовство. Когда Дюпюи узнал, что он болен ВИЧ, он сохранил это в тайне от всех, кроме самых близких и пользующихся наибольшим доверием друзей и коллег, включая своего наставника, брата Питера.

Наклонности Дюпюи не остались незамеченными. Канцелярия Цензоров обращала свой пристальный взгляд к Новому Орлеану больше чем один раз, но в связи с тем, что Дюпюи никогда не уклоняется от своих обязанностей, он все еще не был изучен в достаточной мере. Это удача, хотя бы потому, что Дюпюи давно решил, что Общество заблуждается в своей миссии. Он вступал в контакт с отступниками Общества сторонниками Флорентийской ереси и находится на краю отступничества. Если новость о его тайном знание Теургии когда-нибудь станнит достоянием общественности, он, вернее всего, исчезнет прежде, чем Канцелярия Цензоров сможет как-нибудь его достать.

Категории: Vampire: the Masquarade | Персонажи из книг |