Children of the 
Night

Происхождение: Марсиану часто считают единственной Джованни, которая переступила знаменитые границы нейтралитета клана и решила активно помогать Камарилье. Ее знания Некромантии, а так же ее навыки следователя, юриста и медика сделали из нее бесценного наемного агента. Гладя свою кошку, он заходит в комнату, сопоставляет факты и называет виновного. Из-за того, что она может общаться с покойными жертвами, ее эффективность лишь увеличивается.

Марсиана пользовалась всеми привилегиями, которые может получить девочка, рожденная в одной из богатейших семей Венеции. Она включилась в социальные круги Венеции безо всякой задней мысли касательно странных вещей, которые происходили с ее семьей и домом, в том числе и посещений странных личностей, которых называли «дядюшками». Ее иллюзии развеялись лишь тогда, когда в ее девятнадцатое день рождения отец взял ее в семейный мавзолей. Здесь ее ждали семь фигур в плащах с капюшонами. Каменные двери склепа закрылись за ней. Когда они открылись снова, ветреная девушка исчезла и появилась серьезная женщина. Ее постоянно испытывали и тренировали, и она с головой погрузилась в семейный бизнес в надежде, что и она однажды станет достойна проклятья бессмертия.

Эта красивая и сильная женщина, которая отвлекалась от своего обучения занимаясь танцами, быстро обнаружила непринужденную слежку за собой по мере того, как она с одинаковым интересом разведывала темные тайны мертвецов и международных финансов. Удовлетворенные ее успехами, неживые покровители решили, что она достойна поцелуя не-жизни.

Марсиана так бы и могла остаться еще одни неонатом Джованни, если бы особые обстоятельства не выявили ее таланты. Навещая одного знакомого, который был связан с торговлей героином, она нашла его мертвым в его же офисе. На стене красовалась буква « G», нарисованная его кровью, которая была обведена в круг и перечеркнута. Высшие эшелоны клана поручили расследование этого преступления Марсиане. Используя свои навыки Некромантии, она вызвала дух этого мужчины и с помощью него определила личность убийцы, которым оказался его конкурент в торговле наркотиками, бродячий Тореадор.

Используя свои природные таланты при расследовании, Марсиана выследила этого Сородича вплоть до его логова, а затем связалась с несколькими членами своей семьи, чтобы они нанесли несчастному Каиниту визит. Ее глаза светились в темноте, когда она наблюдала за тем, как мстительные Джованни набросились на глупого Тореадора и уничтожили его.

После этого инцидента покровители Марсианы увидели, что она может быть крайне полезна в качестве следователя. Она принялась изучать судебную медицину, следовательское дело и правоведенье, и ее вампирские способности помогали ей делать это крайне быстро. Вскоре Джованни предложили ее услуги Камарилье в качестве наемного следователя.

Способность Марсианы разговаривать с мертвыми в совокупности с ее острым пытливым умом позволяли ей расследовать дела, которые ставили в тупик даже могучих архонтов и юстициариев. Вскоре она приобрела хорошую репутацию, и даже самые высокопоставленные лица Камарильи обращались к ней. Когда аластор Кэмбридж был убит, его сир направился прямо к Марсиане, чтобы раскрыть это дело.

Несомненно, Марсиана стала бы одной из основных целей Шабаша, если бы не предпочитала избегать гласности. Вампиры, которые знают ее и так понимают, что она является лучшим следователем среди нежити.

Марсиана не берет оплаты за свои услуги, однако давняя традиция клана Джованни требует, чтобы ее наниматели оказывали ей услуги в будущем. Эти услуги могут варьироваться в зависимости от сложности и запутанности дела. Благодаря своей работе Марсиана создала обширную сеть связей и ресурсов, которая может соперничать с таковой у любого другого активного Сородича. Марсиана просит держать ее просьбы в тайне в качестве части оплаты, и поэтому Камарилье неизвестна обширность ее сети. Если бы Внутренний Совет узнал о том, что у каждого из них есть долг к Марсиане и что она может в любой момент истребовать его, скорее всего они бы ее уже убрали. Сеть Марсианы простирается от подобных высот до котерий неонатов в различных городах, и этих вампиров она иногда использует как посыльных и для прочих небольших заданий.

Марсиана крайне лояльна своей семье и ее целям, но чтобы успокоить своих клиентов, она не проявляет никакой привязанности к ней. Эта уловка была столь эффективно, что многие Сородичи поверили, будто бы она скрывается от своей семьи, и они скрывают ее тайны, чтобы не потерять столь ценный ресурс из-за уничтожения его Джованни.

Категории: Vampire: the Masquarade | Каиниты | Джованни | Персонажи из книг |

Clanbook: Tremere, 
Revised

Происхождение: Все более осовременивающиеся послушники отчуждаются от Старейшин, которые зачастую не понимают вещей, принимаемые молодыми новообращенными за данность. Почти каждый Сородич, получивший Становление в последнее десятилетие, знает о компьютерах, пользуется телефонами и обладает (или обладал) водительскими правами либо удостоверением личности. У Старейшин, которые просто не могут «быть в курсе», это вызывает чувство неудовлетворенности, подавляемую боязнь власти, которой благодаря этим средствам обладают новообращенные, и соответствующую негативную реакцию. В свою очередь, новообращенные, раздраженные деспотичностью вековой структуры Камарильи, находят отдушины, используя свои современные дары дабы занять места там, где и не думали ставить свои ноги Старейшины, вроде интернет-коммуникаций, исследований космоса или высоких биотехнологий. Масика была просто одной из немногих бесправных, озлобленных послушников на Мадагаскаре, с ограниченными возможностями повышения, биографией преподавателя информатики и Регентом, который презирал ее непринужденное обхождение с современными технологиями, но также требовал ее помощи, чтобы шагать в ногу с остальным миром.

Дела внезапно изменились в 1998, когда Масика распространила кое-какие теории среди послушников, державших связь через интернет-сервер, поддерживаемый ей. Используя принципы Заразительности и Тождественности, Масика строила теории о том, что компьютер — это ментальное продолжение пользователя, средство, расширяющее свойства ума, а потому поддается тауматургическому управлению. За всего лишь несколько месяцев она проработала зачатки нового Пути Техномантии и обрисовала его положения нескольким другим послушникам до того, как ее Регент (и их тоже) узнал об ее действиях. Поначалу Регент Масики испытывал соблазн разобраться с молодой бунтаркой, но разглядел возможную пользу в ее Пути и стал ждать реакции Понтификов и Советников. Во многом к удивлению консервативных Тремеров, Путь был отправлен в архивы в Форстхритте и одобрен как полезное средство, хотя отдельные Лорды и Регенты до сих пор порой осуждают и запрещают это распространение Тауматургии на области, которые они не понимают. Масика стала среди других послушников кем-то вроде звезды; она смогла разработать совершенно новый Путь по направлению, отличающемся от любого другого курса исследований, то, что послушник не проделывал за век. Ее должным образом продвинули по лестнице, но ее Регент продолжает тщательно наблюдать за проявлениями непокорности — то, чего он не может понять, он боится, — но у Масики теперь есть союзники и подхалимы, которые думают, что ее нововведение быстро принесет ей более высокое положение и пост.

В свою очередь, Масика продолжает организовывать других молодых Сородичей в Интернете, болтая с другими послушниками-Тремерами и обмениваясь mp3-ками и ритуалами Тауматургии. Она обнаружила себя вытащенной под свет рампы, и многие Старейшины пользуются ей как фокусом стыда и вины, испытываемыми ими из-за своей неспособности приспособиться к современному миру, — она — олицетворение всего, что могут делать современные новообращенные, но не могут Старейшины. Это также означает, что от нее нелегко избавиться. Лишь теперь она начинает понимать, что это дает ей некоторого рода влияние, и в последующие несколько лет Масика может искать дополнительных союзников, чтобы создать более радикальную группу, влияющую на продвижение подобных ей новообращенных. Затем, опять же, она может решить, что борьба с иерархией невозможна, и принять более консервативный образ. (В реальности, персонажи игроков могут быть вовлечены в эти дискуссии, и Масика может быть полезным контактом, но также и притягивать неприятности от Старейшин).

Новаторы Тауматургии в Клане Тремер отмечают, что разработка новых видов Тауматургии часто требует годов, если не десятилетий, проб и исследований. Масика может быть просто одаренной от природы, но любящие теории заговоров Сородичи утверждают, что ее открытию помогли посторонним влиянием, возможно, даже таким, что она этого не заметила. Определенно, у ее Регента не было умений для того, чтобы разработать Техномансию, но, возможно, какой-нибудь Метузелах подстегнул ее компьютерные умения своим знанием Тауматургии — или, может быть, она и правда так талантлива.

Категории: Vampire: the Masquarade | Каиниты | Тремере | Персонажи из книг |

Children of the 
Night

Происхождение: Махатма был связан с историей Византиона столько, сколько помнит кто-либо из Каинитов, возможно еще до того, как сюда прибыла Теус, истинная основательница города. Из своего убежища Махатма направлял рост города и считал себя его пастырем. Он собрал великих художников и архитекторов со всего известного ему мира, чтобы построит Византион, драгоценность по дороге на восток. Он сожалел о его раннем разграблении (или же боялся утратить свое здравомыслие и превратится в упыря) и захотел восстановить часть его утраченной красоты. Это было сложной задачей, так как город несколько раз переходил из рук в руки от Спарты к Афинам и каждый раз он при этом едва не был разрушен.

Константин положил конец его попыткам. Его силы сравняли горд с землей, поработили оставшееся население и сделали Константина правителем. Махатма практически впал в торпор из-за тяжелых ран, которые он получил в схватке с рисскими Каинитами. Три Старца помогали захватчикам: Михаил, древнее существо, которое недавно обратилось к христианству; Вентру Антониус, создатель империи, который искал способы превзойти римлян; и Дракон, таинственный Цимисхи, который хотел переделать мир по своему усмотрению.

Не желая напрямую сталкиваться с этим ужасным трио, Махатма удалился, чтобы собирать силы и знания для сражения с ними. Он отправился к пределам известного мира, разыскивая пешки для своего личного крестового похода. Он посылал Каинитов и смертных нападать на свой любимый город и не думал о том, выживут они или нет. Тех, кем он не мог манипулировать, он просто уничтожал.

Когда Зверь стал угрожать самим основам его здравомыслия, Махатма встретил того, кто изменил его не-жизнь навсегда. Он встретил этого Каинита в одном городе Средиземноморья, чье название он уже не помнит. В ответ на его предложения таинственный вампир стал загадывать ему загадки, которые Махатма не мог разгадать, и предлагать игры, в которых он не видел смысла. Однако Махатма понял, что он столкнулся с могучим существом, которое возможно могло выдворить римских захватчиков.

Махатма испробовал все известные ему трюки, чтобы убедить Каинита помочь ему, но ничего не сработало. Когда он устал от этих игр, то понял, что не сможет переубедить это существо. Он понял, что ни одна сила не сможет управлять этим существом и предложил этому таинственному вампиру поучиться у него. Каинит открыл третий глаз и назвал себя пророком Саулотом.

Несколько десятилетий Саулот направлял Махатму по пути Голконды, и тот полагался на учение Патриарха. Он понял, что надежда, которую предлагал Саулот, была вспышкой света во тьме, в которую превратилась его не-жизнь. Однако в ночь, когда Саулот исчез безо всяких предупреждений, Махатма впал в безумие и вырезал целую деревню.

Когда Махатма очнулся и увидел, как он предал учение Саулота всего за несколько часов, то после этого он погрузился в землю. Множество ночей он лежал и слушал рыдания и крики ярости, когда другие смертные обнаружили то, что он сделал. Так же ему казалось, что он слышал Саулота, но голос был неясным и он не был уверен. Раздираемый опустошенностью и отвращением к себе он впал в торпор.

Махатма спал и видел сны о преступлении Амаранта Тремера и распаде Триумвирата: Антониус был уничтожен, Дракон ушел, а Михаил был поглощен своими видениями.

После пробуждения Махатма вернулся в свой любимый Византион и обнаружил, что он был опустошен крестоносцами и варварами, и большая часть его красоты была уничтожена или украдена. Он узрел последствия своих ранних манипуляций и снова практически впал в торпор.

Когда Махатма снова вернулся в объятья земли, он начал слышать голос Саулота в своих снах. С каждый ночью голос становился все громче и настойчивей и в конце концов он выгнал его из земли. Саулот сказал ему вернуться на прежний путь и обрести то, что он потерял, когда Саулот покинул его.

Махатма пытается достичь Голконды, но еще не преуспел в этом. Однако он верит, что близок к ней как никогда прежде. Голос Саулота давно оставил его, однако он верит, что достаточно силен, чтобы закончить этот путь самостоятельно.

Теперь Махатма наблюдает за Каинитами Стамбула и ищет тех, кто по его мнению достоин спасения. Он нашел лишь одно такое существо – Носферату Юстиниана. Он стал выказывать свои намерения Юстиниану посредством снов и использовал свою силу, чтобы защитить его от опасностей Джихада для того, чтобы его протеже смог найти путь к Голконде и возможно показать ему то, что он упускал все эти годы. В Инконню считают его терпеливость ошибочной, ведь он мог просто убить Юстиниана и найти себе нового ученика.

Махатма не колеблясь уничтожит любую нежелательную угрозу для населения города, однако он никогда не делал этого напрямую. У него есть сеть шпионов и связей среди смертных, которые работают на него, и он не хочет, чтобы вслед за каким-то неосторожным Каинитом в город явилась Инквизиция.

Теперь Махатма наблюдает и лишь изредка вмешивается. Он незаметно помогают князю города, Вентру Мустафе, через его помощницу, Тореадора Накшидил. А за ней в свою очередь присматривает Юстиниан. Махатма направляет Юстиниана при помощи снов и видений на пути Инконню и надеется однажды открыть ему больше. Так же в обязанности Юстиниана входит разыскивать тех, кто действительно ищет Голконду и докладывать о них Махатме. Также стоит упомянуть, что Махатма часто выдает себя за сира Юстиниана.

Категории: Vampire: the Masquarade | Каиниты | Ассамиты | Персонажи из книг |

Clanbook: Tzimisce, 
Revised

Регент Галбрайт умерла…

Стаи со всей Северной Америки собираются в Мехико на ежегодный Palla Grande, проводимый в канун дня всех святых. Для Шабаша это одновременно и Рождество и Хэллоуин, кровавое чествование упрямства Каинитов. Регент и старшие кардиналы, примасы, епископы и архиепископы также организуют другие значимые мероприятия, в том числе Кровавое Пиршество, Кровавую Купель и показ пьес о бессмертии, которые ставят артисты секты. Бал, знаменующий наступление нового тысячелетия, должен был стать самым большим из всех, чтобы показать: Шабаш выжил и перешел в 21 век. Это было грозное празднество, где ликование слилось с напоминанием о том, что Меч Каина должен неусыпно бороться с величайшей угрозой – с Патриархами. Нью-Йорк был потерян, восточные владения охватили беспорядки, и Шабашу нужен был повод для такого праздника. Но мало кто понимал, что секте вот-вот будет нанесен еще один удар – убийство Тореадора-отступницы Мелинды Галбрайт.

Празднование, как и предполагалось, началось на закате, и регент Галбрайт пообещала дать аудиенцию кое-кому из Каинитов до открытия Palla Grande. Захария Сикорски, Цимисх-трансвестит, наделенный невероятным талантом преображения, должен быть встретиться с Галбрайт, чтобы помочь ей с костюмом. Он должен был превратить ее в ангела, воплощение идеальной, слепящей красоты, подчеркнутой изяществом костяных крыльев. Но, войдя в ее покои, он нашел труп Галбрайт, уже успевший рассыпаться в прах, и таинственный символ, начертанный кровью на стене.

Так как времени почти не было – вот-вот должен был начаться Palla Grande, - Сикорски превратился в регента и скопировал ее поведение. Это решение было принято под влиянием паники; Сикорски знал, что он – как последнее существо, видевшее регента, и как член нью-йоркской стаи, вытесненной из города Камарильей, - будет обвинен в убийстве Галбрайт. Поначалу Сикорски притворился регентом лишь на один вечер, чтобы не лишать праздника Шабаш, только что потерявший Нью-Йорк. Но когда вечер подошел к концу, Сикорски понял, что он не сможет никому открыться до тех пор, пока не узнает, кто же убил регента. Сейчас он по-прежнему остается Мелиндой Галбрайт, регентом Шабаша, и до чертиков боится, что рано или поздно его разоблачат.

Категории: Vampire: the Masquarade | Каиниты | Тореадоры | Персонажи из книг |

Clanbook: Tzimisce, 
Revised

Воевода клана Цимисхов – самый могущественный Изверг Шабаша. Как же тогда Минерва Швальке-Войткевич стала воеводой?

Потому что ей хватило мозгов, чтобы получить это звание, и хватило глупости пожелать его.

Старейший ушел, как и Йорак. Пять наследовавших им воевод постепенно утрачивали влияние. Воевода Цимисхов больше не является неоспоримым главой клана. С тех пор, как Изверги присоединились к Шабашу, этот титул почти не несет с собой реальной власти. В Последние Ночи воевода – это Уинстон Черчилль без армии. Ее незабываемые речи вызывали ненависть у Патриархов и укрепляли преданность Мечу Каина, но когда слова утратили свою силу, иных ресурсов у нее не осталось.

В Польше, еще человеком, Минерва писала ура-патриотические пьесы и рассказы под мужским псевдонимом, осуждая раздел Польши, которая перестала существовать как государство в 1795 году. Ее сир, Ари Эжбет, не верил в Пакт о Приобретении и намеревался перебраться в Мехико, чтобы создать там что-то вроде базы, откуда можно будет вести пропаганду. Хотя он и был разочарован тем фактом, что писатель, который доводил его до сумасшествия своими текстами, на самом деле оказался женщиной, он все-таки обратил Минерву из-за ее владения словом и умения разжечь огонь патриотизма и национализма.

Под руководством Ари Минерва обратила свой фанатизм на другой объект. Сочиняемые при жизни строфы о "воплощении польского духа" легко превратились в "воплощение духа Цимисхов", достичь которого можно было только через Метаморфозы. Она стала основным руководителем той фабрики пропаганды, к которой Ари давно утратил интерес. В начале 1848 года, в ту ночь, когда был подписан договор Гваделупе-Идальго, она дьяблеризировала своего сира после спора о том, следует ли американцам размещать войска в городе.

Она продолжала сотрудничать со стаей Ари, которая после смерти сира "от когтей люпинов" была переименовала в Ягеллонов, до тех пор, пока во Второй Гражданской войне Шабаше не погибло большинство ее солдат. Ее окружали молодые Каиниты Мехико, многие из которых даже не были Цимисхами, но хотели узнать о путях Метаморфоз. Она также обратилась к регенту с просьбой поощрить ритуалы единения, проводимые в секте. Минерва и ее уцелевшие ученики приписывают себе заслугу распространения ритуала Festivo della Estinto за пределы Мексики.

После того, как свора архонтов Камарильи принесла Окончательную Смерть предыдущему воеводе, должность эта стала цениться еще меньше. На звание претендовали, помимо Минервы, лишь ныне уничтоженный Малкавиан-отступник да кучка явно не подходящих кандидатов. Минера побывала во всех уголках мира, посетив таких светочей, как Веля Вивисектор, Владимир Рустович, Райчес Индевэ, Раду Бистри и Саша Викос. Никто из них не согласился признать ее. Хотя она была преданной последовательницей своего Пути, она не владела Колдовством, которое, по традиции, было обязательным для воеводы клана.

Несмотря на неудачу, Минерва вернулась в Мехико и объявила, что она получила поддержку от старейшин клана. Она сама провозгласила себя воеводой. Пока никто из ее предполагаемых сторонников не выступил с публичными опровержениями, но место воеводы она занимает лишь несколько месяцев – одно мгновение для немертвых. Она обратила нескольких мексиканских Братовичей, составив из них почетную стражу. Сейчас она забрасывает консисторию предложениями усилить натиск секты по всей Америке. Минерва продвигает простой план из четырех пунктов: захватить Северную Америку, захватить Южную Америку, захватить Европу, захватить мир. Она надеется, что этого неточного, излишне амбициозного плана, а также ее щедрых наставлений в Пути Метаморфоз будет достаточно, чтобы заткнуть глотки тем, кто вздумает опротестовать ее положение.

Внешность Минервы отмечена той же суетливой неуверенностью, что и ее воеводство. Она полностью меняет себя не реже, чем раз в месяц. Сейчас она выглядит так: лишенный растительности скелетообразный кошмар ростом в девять футов с двумя ртами-сфинктерами на месте глаз. Ее кожа и клыки сияют в лунном свете.

Категории: Vampire: the Masquarade | Каиниты | Цимисхи | Персонажи из книг |

The Inquisition

В дополнении к тому, что он доброжелательный пожилой священник, монсеньер Амелио – текущий Геренерал-Инквизитор Общества Леопольда. Кровь инквизиторов сильна в его семье; его отец и дед оба были посвящены в духовный сан священника (не какого-нибудь особенного ордена), а так же в члены Общества, каждый из них произвел на свет сына, чтобы продлить род охотников на ведьм.

Амелио был помещен в церковный приют. Он демонстрировал праведность души со своей юности. Его отец контролировал образование и детство Амелио, часто посещая ничего не знающего ребенка в качестве отца-исповедника приюта. Когда Амелио достиг возраста пойти в семинарию, его отец рекомендовал ему самую лучшую в Риме.

Одним утром, его отец был найден мертвым, с перерезанным горлом, в одной из римских подворотен. В соответствии с его пожеланиями, его имущество, включая его дневники, были доставлены Амелио во время его первого года обучения. Правда о его происхождении была разрушительной для молодого семинариста, и он отверг убеждения своего отца, как безумие и суеверный бред.

Годы спустя, однажды ночью, он навешал могилу своего отца. Его вечерняя меланхолия была разрушена появлением голодного Носферату из своего убежища в мавзолее. Амелио прогнал Киндред, полагаясь только на свою веру, не прибегая к святым символам или грубому физическому оружию. Следующим утром он обратился к дневникам своего отца и связался с людьми, названными в них; спустя неделю он присоединился к Обществу Леопольда.

Так как его церковная карьера росла, то он делал карьеру и как инквизитор. Он быстро стал Аббатом миланского Ценакулума, а затем, в конце концов, стал Настоятелем итальянской провинции. Его рвение, умеренность его веры и спокойная манера поведения, в сочетании со скромной мудростью и остротой ума сделало его популярным и уважаемым инквизитором. Когда пришло время выбирать следующего Генерал-Инквизитора, Амелиое стал естественным выбором.

Амелио, в возрасте 57 лет, был Генерал-Инквизитором в течение 15 лет. Его карьера отмечена его попытками постепенно ввести Святую палату в современную эпоху (задача не из легких учитывая средневековый багаж Общества) без чрезмерного упования на технологии. Несмотря на то, что он добрый и милосердный человек, он – решительный противник Флорентийской ереси и поклялся сражаться с ней несмотря ни на что. Он боится, что Санбенито подобно раку пожирают Общество Леопольда, которое должно оставаться сильным ради своей миссии; милосердию должно быть свое место, но не для солдат Врага.

Состояние здоровья монсеньера Амелио поразительное, но он уже готовит новое поколение Настоятелей провинций, которое сменит его, что бы быть всегда готовыми ко Второму пришествию.

Категории: Vampire: the Masquarade | Персонажи из книг |

Children of the 
Night

Происхождение: Взросление в гетто Лондона Хаммерсмит ни для кого не является легким. Тот, кто был здесь рожден или же попал по воле судьбы выживает здесь всеми возможными способами. Монтгомери Ковен был одним из таких несчастных и был обречен на жизнь в нищете.

Жизнь на улице соответствовала если не склонностям Монти, так его темпераменту. Будучи ребенком он мечтал о роскошной жизни, которая не полагалась ему по его происхождению. Он обижался на любого, кто жил той жизнью, которой он хотел жить, но не мог. Чувство, более глубокое, чем простая зависть заставляло его обвинять всех вокруг за то, какой жизнью он жил. Его восприятие приводило его к бунтарским и криминальным действиям. Он забирал вещи, которых жаждал силой, обычно оставляя их владельцев искалеченными или даже мертвыми.

Не смотря на посредственное образование, он быстро утвердился среди своих товарищей благодаря своим острым интеллекту и сообразительности. Природный лидер, он зазывал всех стрелков в его банду друзей. Он все еще не был удовлетворен, однако его жизнь начала налаживаться, пока в нее не вмешалась судьба. Его выдающиеся лидерские качества и его склонности к злодействам сделали его главным кандидатом для вступления в ряды Шабаша.

После своего Становления Монти снова стал винтиком в механизме. Не смотря на обещания о бессмертии и свободе, он обнаружил, что находится на поводке, который был крепче, чем бедность в его детстве. Монти больше не был хозяином своей судьбы и негодовал каждый раз, когда секта дергала его за ниточки как марионетку. Он был эффективен в качестве члена стаи, однако он не любил своих лидеров и ждал шанса, чтобы сбросить их иго.

Судьба снова вмешалась в существование Монти, чтобы дать ему свободу и еще большее проклятье. Он наткнулся на Старца Митру, который убил стаю оборотней, но и сам лежал тяжело раненный рядом с ними. По мере того, как Монти подходил к израненному телу известного древнего вампира, Митра мог лишь со страхом смотреть на него. Посмеявшись над своей удачей, Монти понял, что нашел способ побить хозяев из Шабаша в их же собственной игре, превзойдя их могущество десятикратно. В своем ослабленном состоянии Митра не смог предотвратить диаблери, и его тело умерло Окончательной Смертью. Однако что-то, о чем Монти не знал, пережило эту встречу – что-то, что оказалось слишком могущественным для удачливого неоната.

Узы Братания немедленно разлетелись вдребезги, когда могущественное витэ Митры побежало по жилам Монти. Совокупность боли и экстаза ввергли Монти в приступ ярости, который длился три ночи. После третей ночи он очнулся в канализации Лондона, где он каким-то образом очутился, и взглянул на город новым взглядом, который уже не был полностью взглядом Монтгомери Ковена.

Старый Монти мог думать лишь о том, как отомстить своим хозяевам из Шабаша, однако новый Монти начал просчитывать ходы, необходимые, чтобы сместить Камарилью Лондона и забрать власть себе.

Находясь под воздействием крови Митры, Монти снова встретился со своими товарищами по Шабашу. Почти сразу же он вызвал лидера, своего сира Гарсона, на дуэль. Монти легко победил и сам стал лидером после того, как допил последнюю каплю крови Гарсона. Вечернее Братание еще больше усилило лояльность стаи к Монти, так как витэ Митры, даже разбавленное, было слишком сильным для простых неонатов.

Позже Монти стал сам не свой. Его собственный стиль не-жизни стал становиться ему все более чуждым с каждой ночью. Он покинул свою стаю и оборвал все свои связи с прошлым. Его вкусы изменились, включая его предпочтения по поводу броской одежды и лондонских шлюх. Монти с недоверием смотрел в зеркало на вампира, которого он больше не узнавал. Со временем он даже начал сомневаться в собственных мыслях. В его разуме схватки с бандами на улицах современного Лондона стали перемешиваться с туманными воспоминаниями о римских кампаниях.

Митра снова воскреснет в теле Монти Ковена, теперь это лишь вопрос времени. Вскоре даже мельчайшая частичка души молодого вампира будет уничтожена и старый князь вернется снова.

Категории: Vampire: the Masquarade | Каиниты | Ассамиты | Персонажи из книг |

Clanbook: Malkavian, Revised Ed (2000)

Другим потомком Малкава был уроженец Урука, Города Площадей. Он знал дикаря Энкиду и жил при дворе Нинурты Воинственного и Эрры Чумного. Он был умен, весел и выделялся своими достоинствами среди игиги, что ночами правили в землях между реками. Звали его Ниссику, что означает «Мудрый Принц».

Имя было выбрано верно – или, быть может, имя само выбрало его. Ниссику был рожден трикстером, по крайней мере, так уверяют легенды. Он был шарлатаном, притворявшимся провидцем, или, возможно, аристократом, который развлекался, изображая приступы безумия, или простым сумасшедшим, полным очарования. Песни так непонятны, но они во многом сходятся…

Он вошел в семью, и он был одним из первых. Когда он выпил кровь Малкава и переродился… возможно, его укус был слишком глубок. Его Зрение позволяло ему видеть не только реальность, а его ловкие пальцы следовали за Зрением. Я слышал истории о том, как Мудрый Принц проник сквозь кожу мира и обнаружил холодные острые структуры, лежащие между мягкими нежными миражами. Говорят, что Малкав бросил его вскоре после Становления; хотелось бы мне знать, не видел ли отец самого себя в своем порождении.

Под тысячами имен и лиц скрывался Ниссику. Я слышал, как Гангрелы говорят об Иктоми, и думал о Ниссику. Я слышал Носферату, произносящих имя Малка Довольного, и думал о Ниссику. Иктоми, Малк Довольный, Дьявол Ганс, Вавилонянин, Пожиратель глупцов, Старый Ненавистник – все эти имена вызывали у меня одни и те же воспоминания. Я уверен, что Мудрый Принц дожил до наших дней; у меня нет доказательств, но я чувствую его смех, который крыльями моли щекочет мою исчезнувшую шею. Он опять идет куда-то, двигаясь к своей следующей цели, и глаза его неотрывно следят за следующей жертвой, а руки готовы схватить Ложь и разорвать ее на части, высвобождая то, что таится за ней. У него еще много работы.

Категории: Vampire: the Masquarade | Каиниты | Малкавианы | Персонажи из книг |

Clanbook: 
Salubri

Нуриэль, возможно, является величайшим Воителем, который остался среди Салюбри. Я не раз слышал истории об его Становлении, и каждая последующая версия является еще более величественной, чем предыдущая. Легенда гласит, что Нуриэль некогда был воином на службе у Митры, и привлек внимание своего Сира еще тогда, когда был смертным, демонстрируя в сражения невиданный пыл и великую отвагу. Его обращение в христианство с последующим Становлением стало основой для множества легенд, слагаемых более молодыми Салюбри. Каждый из них хотел бы стать "вторым Нуриэлем".

Среди Воителей, с которыми я говорил, как, впрочем, и других Сородичей, которые хорошо разбирались в Пути Воителя, сохраняется отчаянная надежда на то, что Нуриэль станет лидером, который сумеет когда-нибудь сравниться с самим Самиэлем. Сам он, однако, ответил мне резким отказом, когда я задал ему подобный вопрос. Как и подобает огню, который даровал ему имя, Нуриэль сияет, подобно ярчайшему свету, во тьме, которая окутала его клан в эти угрюмые ночи.

Категории: Vampire: the Dark Ages | Каиниты | Салюбри | Персонажи из книг |

Children of the 
Night

Происхождение: Вне зависимости от своего имени, Пощада не обладает ничем подобным. При жизни ее звали Аллесандра, и слушая мольбы своих жертв она взяла себе новое имя и она является представителем нового и жесткого поколения Шабаша, которое рвется к власти. Она инквизитор, и в секте ее мнение является непререкаемым. Она родилась в Рио-де-Жанейро, однако теперь проживает в Монреале, где расследует слухи касательно инфернализма. Когда требуется разрешить ситуацию вне зависимости от обстоятельств, то она выглядит идеальной кандидатурой для своей работы. Однако к несчастью решения Пощады крайне разрушительны, и другие инквизиторы сравнивают ее тактику с ковровой бомбардировкой.

В Монреале, где три стаи сражаются за власть, Пощада может стать спичкой на пороховом складе.

До своего становления Аллисандра была последовательницей Ла Регла Лусуми, религии, которая происходила от Йоруба Африки и была связана с этикой и ответственностью. После Становление она попала в Шабаш и ей было тяжело совместить свою религию и свой новый статус в качестве мертвеца. Ее вера деградировала вместе с ее человечностью, и она стала участницей Сантерии, слабо замаскированных кровавых культов Ласомбра и Сетитов. С каждым шагом ее сострадание и доброта исчезали, и она превращалась в женщину, способную на немыслимые зверства.

В Рио одинаковое влияние имели как Тореадоры Камарильи, так и Ласомбра Шабаша, и это необычное и неустойчивое равновесие сохранялось из-за общей заинтересованности в минеральных ресурсах этого города. Аллисандра же обожала разрушать и калечить, и это грозило разрушить хрупкий мир между двумя сектами. Она наслаждалась своей свободой и следовала своей жажде крови, наплевав на соглашение. Множество уличных детей исчезало, а полиция постоянно находила части тел на пляже Гуанабара. Во время одного из инцидентов полиция нашла одиннадцать тел последователей церкви Сантерии, которые были развешаны как туши на бойне. Общественность так никогда и не узнала об этом, однако Камарилья и Шабаш знали об этом и подозревали Аллисандру. Убитые члены Сантерии были ее смертными друзьями.

Немного странно, однако самыми первыми на эту ситуацию отреагировали Ласомбра и отправили Аллисандру в Мехико. Ласомбра не хотели судить ее, но боялись, что она может навредить хрупкому миру. Аллисандра оставила город, когда обнаружила, что в качестве предупреждения ее смертный культ перебили и выпили из них кровь.

В Мехико Аллисандра стала Пощадой, эту кличку она получила, когда принимала участие в карательных экспедициях. Ее религиозные склонности и те ритуальные действия, с которыми она убивала своих жертв привлекли внимание рыцаря-инквизитора Альфреда Бенезри, члена стаи Пастырей из Монреаля. Рыцарь-инквизитор выяснил, что Пощада никак не связана с инферналистами, и вскоре эти двое заключили ужасный союз. Альфред интересовался насчет Сантерии, а Пощада в свою очередь интересовалась Инквизицией. С его помощью она вскоре вступила в эту фракцию.

Последние четыре года Пощада служила Шабашу в качестве рыцаря-инквизитора. Вне зависимости от своей ответственности она осталась жестокой. Другие инквизиторы обвиняли ее в том, что она уничтожала невиновных членов Шабаша (если таковые вообще существуют…) и получала при этом удовольствие. Однако ее также уважают за то, что она умеет выслеживать и ловить инферналистов и что она разбирается в Ла Регла Лусуми и Месса Бланка, двух религиях, которые практикуются среди американцев. Эти навыки привели ее в Монреаль, домен ее союзника архиепископа Альфреда Бенезри и место множество ересей. Учитывая силу Шабаша в этом регионе и вернувшуюся проблему инфернализма, Инквизиция держит здесь Пощаду и ее стаю, чтобы предотвращать ереси. Однако Пощада видит испорченность повсюду. Она издалека наблюдает за всеми, позволяет ее присутствию выполнять работу за нее и постоянно допрашивает местных Каинитов.

Категории: Vampire: the Masquarade | Каиниты | Тореадоры | Персонажи из книг |

Clanbook: Tzimisce, 
Revised

Кардинал Раду Бистри – редчайший образчик Цимисхов: дипломат Раду привлек внимание воеводы Виси своими советами по взаимодействию с венгерскими Вентру. Вися, ученик той политической школы, где основными методами считались убийства и подавление, обратил Раду и сделал его своим советником. Хотя сам Раду родился ревенантом, он понимал человеческую политику достаточно хорошо для того, чтобы вести переговоры с Вентру и их гулями. В то время венгерские Патриции не признавали суверенитет Цимисхов, но Раду вынудил их прислушаться к своим словам. Даже после Становления и возвышения до звания воеводы Раду сохранил свои политические таланты и на протяжении нескольких веков служил своему клану посредником. Для внешнего мира он был дипломатом Цимисхов, но вместе с тем ему не было равных в умении улаживать внутриклановые конфликты. Когда молодые Цимисхи восстали, Раду выступил против них – вначале. Но политическое чутье помогло ему уцелеть. В то время как прочие воеводы упорно цеплялись за право повелевать своими потомками – и гибли от их клыков, - Раду передал имение анархам и присоединился к мятежу.

Когда в живых остались лишь самые упрямые из воевод, Раду снова занялся дипломатией. Когда мятежные отпрыски в Европе создавали Шабаш, Раду придумал должность кардинала Земли-за-Лесом, чтобы присматривать за Трансильванией и сопредельными территориями. На этом посту он снова продемонстрировал свою необычайную эффективность: под его руководством Цимисхи наконец начали координировать свои действия, если уж не создали единую организацию. В должности кардинала Земли-за-Лесом он пробыл примерно десять лет, после чего регент решил, что его таланты будут более полезны в диких землях Нового Света. Для того, чтобы понять желание регента, не надо было быть дипломатом. Раду покинул Трансильванию ради американского Восточного побережья.

Сложившаяся в Америке ситуация привела Раду в ужас. Шабаш ускользнул от своих старейшин, но не нашел, кем их можно заменить. Поддерживать порядок было некому, и Каиниты Нового Света проводили ночи в попытках дьялеризировать друг друга вместо того, чтобы создавать новое владение, где над ними не довлела бы воля их сиров. Раду странствовал по территории новообразованных Соединенных Штатов, разговаривая с Каинитами, у которых было хоть что-то, отдаленно напоминающее власть. Пакт 1803 года, который навязал одержимой свободой секте порядок, стал результатом этих многолетних переговоров. Хотя Раду считал плоды своих усилий весьма скромными, все-таки пакт сумел сделать то, на что оказались неспособными старейшины – дисциплинировать неуправляемых детей Шабаша.

Сейчас Раду по-прежнему сохраняет звание кардинала, хотя у него и нет четко определенной территории, за которой надо присматривать. Он все так же выполняет обязанности дипломата Шабаша. Он поучаствовал, хотя и без особого успеха, в вовлечении в Меч Каина отступников-Салюбри. Сейчас он ведет переговоры о приеме в секту дюжины старейшин Гангрел, которые, по всей видимости, покинули Камарилью, не способную справиться с усиливающейся опасностью. Раду проводит ночи, обихаживая участников этого невероятного союза.

Категории: Vampire: the Masquarade | Каиниты | Цимисхи | Персонажи из книг |

Clanbook: 
Salubri

Хотя в нынешние ночи она, скорее, является легендой, чем реальным действующим лицом, не упомянуть Райциэль было бы крайне грубым упущением. Говорят, что эта юная девушка, некогда была обычной невольницей, которая смогла растрогать до слез и привлечь внимание Саулота своей красотой и пением. Спустя некоторое время он даровал Райциэль Становление из любви к ней, но многие Салюбри до сих пор считают эти рассказы ложью, так как Саулот всегда запрещал давать Становление на подобных основаниях. Однако, возможно, что именно история Райциэль стала основной причиной этого запрета. Это одна из величайших загадок Салюбри, которая до сих пор вызывает немалый интерес некоторых Сородичей.

Впрочем, какова бы не была причина этого, но Райциэль получила Становление. Она была сестрой Самиэля и возлюбленным дитем Саулота. Говорили, что только она смогла смягчить его боль, вызванную ужасными потерями его клана в ходе войны с Баали (при этом Саулот категорически запретил ей принимать участие в войне). Очень часто именно ей приходилось заботиться о нем, когда он вновь погружался в свои видения. Хотя сохранились лишь отдельные фрагменты написанной ею музыки, даже они восхищают своей красотой и необычайной сложностью. Обнаружение одной из ее песен является поводом для величайшей радости. Она перестала сиять над землей после того, как Саулот окончательно впал в торпор. Это привело к бесконечным слухам относительно того, будто бы Райциэль присоединилась к нему в торпоре или же встретила Окончательную Смерть.

Примечание: Уже тогда, когда моя недолгая беседа с моими смертными коллегами из Салерно подходила к концу, я услышал песню, которая распевали уличные музыканты. Я не могу вспомнить все ее слова, но после моего возвращения на Мальту мне бросилось в глаза то, что стиль ее исполнения и общая канва отличались удивительным сходством с теми немногими песнями Райциэль, которые дошли до наших дней, и которые мне удалось обнаружить.

Категории: Vampire: the Dark Ages | Каиниты | Салюбри | Персонажи из книг |

Clanbook: Tzimisce, 
Revised

Предыстория: Отцом этого молодого тогда еще не Изверга был охотник на ведьм, который очень сильно расстроился, обнаружив, что его жена – ведьма. Каждую ночь на протяжении двух месяцев юный Райчес наблюдал, как отец пытает мать, и, чтобы уснуть, читал принадлежащий ей экземпляр Liber Spirituum. В полном соответствии с теорией Фрейда, Райчес Индевэ Клэй стал самым выдающимся охотником на ведьм и ведьмаком своего времени.

Без сомнения, он был одним из любимчиков Вельзевула, но вынужден был практиковать свое искусство в тайне – после того, как сдал весь свой ковен. Он посещал шабаши, по ночам участвовал в черных мессах, а на следующее утро приводил к домам ведьм стражников. Постепенно его слава стала мешать ему проворачивать такие фокусы. В Новой Англии он был известен как упорный охотник на ведьм, чье положение само по себе опровергало ужасные обвинения, которые швыряли ему в лицо схваченные им ведьмы. Когда он приходил в город, ведьмы затихали и тайком размышляли, кому же на самом деле принадлежит его душа.

Расследуя "нечестивые деяния" в западном Массачусетсе, Райчес Индевэ Клэй услышал о большом ведьмовском сообществе, обитающем за пределами колонии. Отправившись в "земли индейцев", он быстро вычислил ковен (он убил и оскальпировал проводника через три часа после того, как они отправились в путь, но ведьмовской костер был таким большим, что Райчес все равно его нашел). Он не распознал ни одно из богохульных заклинаний, но так плясать с огнем могли только исчадия Ада. Райчес Индевэ хотел найти шабаш – и Шабаш предстал перед ним.

Шли века, и Райчес Индевэ (вскоре после Становления он отбросил фамилию, сочтя ее излишней), проведя немало успешных расследований, обрел положение и наконец стал примасом Шабаша. Сейчас он путешествует по всему Восточному побережью, возглавляя церемонии на различных сходках Каинитов и воодушевляя стаи речами о праведности их дела. Он по-прежнему охотится на ведьм, и его положение позволяет ему заниматься этим вдали от бдительного ока Инквизиции Шабаша. Раньше он полагался на испытанную при жизни методу "проникновения и обличения", но теперь дьяволопоклонники стараются держаться от него подальше. В нынешние ночи он предпочитает высылать впереди себя стаи – обычно те, которые ошиваются на всех Кровавых Пиршествах, не имея никакой определенной цели. Помощь Райчесу учит одновременно и проведению расследования, и смирению, но любой шабашит с гордостью расскажет, что его "товарищи по походу" почти самостоятельно выследили, а то и схватили ведьм. Но исповедь Райчес Индевэ всегда берет на себя.

Категории: Vampire: the Masquarade | Каиниты | Цимисхи | Персонажи из книг |

Clanbook: Gangrel, 
Revised

NB: Рамона – главная героиня Clan Novel: Gangrel. Если вам интересно прочитать эту книгу, не узнавая сюжета заранее, пропустите этот фрагмент.

Биография: Всего три года назад Рамона была жива, но сейчас это кажется чем-то безумно далёким, а воспоминания подёрнуты черно-белой плёнкой. Лос-Анджелес был откровенно дерьмовым местом для жизни, хотя это вполне естественно для города, в котором ты постоянно прячешься от наркодилеров, сутенёров и вездесущих бандитов, просто чтобы увидеть следующий день. Рамона подчинялась всем правилам этой паршивой жизни, но несмотря на это - а может быть, и благодаря этому - в конце концов получила Становление. Страдая от голода и одиночества, она бежала прочь от своих родных и друзей, пока жажда крови не стала слишком невыносимой. Воспоминания о тех временах и дневном Лос-Анджелесе начали блёкнуть и путаться по мере того как Рамона училась контролировать голод и использовать свои новые силы. Лос-Анджелес вмещал уже немало вампиров, многие из которых принадлежали к варварской группировке Шабаш, так что Рамона вместе с тремя другими "отщепенцами" отправилась искать более подходящее место для существования. Эдди встретил свою Окончательную Смерть в Техасе, надвое перерубленный когтями вервольфа. Так и не отыскав себе места для жизни, Рамона и двое оставшихся, Джен и Дэммел, продолжили путь, пока не наткнулись на дорогу в Нью-Йорк.

С этого момента события вокруг Рамоны помчались, нарастая как снежный ком: одно сменяло другое, нередко практически вырываясь из-под контроля. Она нашла и спасла прекрасную девочку, Жавон, затем едва не убила её, а в конце концов - предала земле собственными руками. Таинственный незнакомец Таннер, последовавший за Рамоной в Нью-Йорк от самого Лос-Анджелеса, спас её от Шабаша, деревянного кола и восходящего солнца. И от кое-чего похуже – её преследовал монстр в обличье человека с гноящимися глазами, который стоял за многими из несчастий Рамоны. Тот самый монстр похитил Жавон, искалечил и убил Джен и Дэмелл.

Таннер созвал нескольких Гангрел, и так Рамона обрела своего Сира и собственный клан, отца и семью, ожидающую от неё понимания своего места и готовности выполнять указания. Был в этой семье и "дедушка", Ксавьер, который некогда предал Таннера так же, как Таннер предал её.

Но долго побыть в семье Рамоне не удалось: монстр с гноящимися глазами истребил большую часть стаи, и новообращённая Рамона смогла вытащить из огня и крови лишь искалеченного Ксавьера. Эту сцену массовой гибели своих новообретённых друзей Рамона помнит с ужасающей точностью. Позже она получила подарок от знахаря чероки по имени Чёрное Перо вместе с жутким предсказанием: "Наступают Последние Ночи, и путь твой будет тяжёлым бременем". Призрачные видения, которые он помог ей увидеть, возродили в её памяти всех потерянных близких и заставили звучать в её сознании их имена.

Рамона бежала - от существа с гноящимися глазами, от Ксавьера, от этого проклятого места, забравшего столько жизней. Она узнала, что она Гангрел, и то, кто сделал её вампиром. Имена мёртвых, звучащие в её голове, не давали Рамоне покоя. Она передаёт их историю всякому Гангрелу, которого встречает в своём безумном странствии. Только так клан узнает о погибших и сможет оплакать их жизни.

Категории: Vampire: the Masquarade | Каиниты | Гангрелы | Персонажи из книг |

Clanbook: Tzimisce, 
Revised

Ратти-Бен, обращенная во время вторжения Александра Великого в земли Афганистана, относится к своей стране с истерическим обожанием и считает ее живым, дышащим организмом, таким же, как и все прочие существа. Она видела, как многочисленные народы Индии ассимилируют одного завоевателя за другим – или же дают им жесткий отпор. Что бы ни происходило, Индия всегда возвращалась к своему народу, а значит, и к ней, своей защитнице.

Конечно же, защитнику приходится идти на многое, чтобы уберечь свою любовь и оградить ее от гибели. Ратти-Бен и прочие дети Картаририи стали волками Индии. Они выбраковывают слабых, чтобы стадо оставалось сильным. Их служба сопряжена с жестокостью и кажется лишь прихотью, но без нее не обойтись. Ратти-Бен доводит события до кровавой развязки, чтобы выжить могли лишь самые сильные и преданные. Обитателям западных стран Ратти-Бен кажется существом холодным, чудовищно жестоким и полностью лишенным жалости, поэтому Шабаш заинтересовался ею. Но сама она считает себя молчаливым спасителем Индии и таким же махатмой, каким был Ганди. Роль жестокого и вселяющего страх божества сроднила ее с Сашей Викосом из Шабаша и в значительной степени упрочила намерение присоединиться к его секте.

Ратти-Бен собирает свое стадо и выбирает последователей среди угнетенных и зачастую презираемых жителей Индии, будь то представители низших каст или вдовы. Она имеет отношение к различным волнениям на территории страны, например, в Бихаре или Утта-Прадеше, где коррупция пошатнула основанное на кастовой системе правление. Связи с преступниками, оказавшимися на государственной службе, позволили ей создать огромную информационную сеть, охватывающую как залитые светом фойе правительственных учреждений, так и ночные переулки. Основным убежищем ей служит Вриндавана, так называемый Город Вдов. Хотя обычай сати (согласно которому жена должна была взойти на погребальный костер мужа) по большей части запрещен, от индийских женщин по-прежнему ждут, что, овдовев, они обреют голову, забудут о положении в обществе, никогда больше не станут выходить замуж и откажутся от всего имущества. Вриндавана, которая считается родиной Кришны, стала приютом для тысяч этих обездоленных женщин, где они проводят остаток жизни; большинство их них умирает там же, где и спит, или на улице, или в жалких хибарах. Ратти-Бен превратила в убежище покинутый храм и наняла несколько десятков старух, чтобы днем они распевали ее имя. В этом море страданий она находит себе и гулей и витэ. Когда время от времени она дает Становление кому-нибудь из слуг, ее потомок охотно подключается к борьбе с системой, которая на протяжении многих лет не позволяла выбраться из крайней нищеты. Так Ратти-Бен черпает свою силу в чужой злобе.

Категории: Vampire: the Masquarade | Каиниты | Цимисхи | Персонажи из книг |

Children of the 
Night

Происхождение: Будучи уличным ребенком, которого бросили родители в Иудеи первого века нашей эры, Ревека провела свое детство в оккупированном римлянами Иерусалиме, в месте и времени, полных раздора, где один неверный шаг мог стать фатальным. Ее забрали с улицы и сделали служанкой мелкого патриция. Как и многих людей ее происхождения и положения, ее часто избивали, также она часто становилась жертвой нездоровых желаний своего хозяина, и вскоре она стала ненавидеть аристократию и все, что они уважали.

Другие инакомыслящие заметив ее недовольство, стратегическую позицию в качестве служанки официального лица города, и то, каким образом она может быть использована, посвятили юную Ревеку в свои планы. Ревнители, как их называли в те ранние дни, были бунтарями, которые не желали принимать римское идолопоклонничество, их языческие обычаи и порожденные алчностью налоги. Бунтовщики, которых возглавлял Иуда из Галилеи, на виду вели жизнь раболепных граждан, а в тайне начинали гражданские беспорядки, создавали информационные сети и даже предпринимали попытки переворота. Ревека вскоре приспособилась к этой двойной жизни и стала вслушиваться в обрывки разговоров и посланий, которые произносились в комнатах его хозяина и передавать их своим новым товарищам.

Но этого было недостаточно. Девочка-служанка желала большего, она хотела нанести настоящий удар захватчикам, которые пировали в то время как остальные испытывали нужду. Ее упрямое рвение и практически безграничная решимость в конце концов свели ее с экстремистами, которые думали сходным образом. Сикарии, «люди-кинжалы», были столь радикальны, что даже Ревнители не хотели иметь с ними дела, с радостью приняли к себе нового члена. Хозяина Ревеки вскоре нашли с вонзенным ему в горло ножом, а его бывшая служанка оставила свою прежнюю жизнь ради бурной двойной жизни на лезвии ножа.

Однако затем ее отношениям с сикариями пришел конец – ее последнее задание, убийство одного из влиятельных римлян, сделало для нее пребывание в Риме слишком опасным. Ревека бежала на юг и получила убежище в поместье неизвестного благодетеля, уставшего государственного деятеля и того, кто симпатизировал ее целям…

Им был Элиху Наблюдатель (проживавший под именем Элиаса Андроникуса) из клана Вентру, и он рассказал ей о других полях битв, где так же можно было сражаться против угнетения и несправедливости.

Действия и местонахождение Ревеки в это время покрыто мраком для других Каинитов – она никогда не поддерживала тесных связей со своим кланом, а ее сир предложил ей покинуть вместе с ним Палестину. Которая больше не была безопасна. Они стали любовниками и веками путешествовали по континенту, пробуя удовольствия, которые могло предложить Средиземноморье и прилежащие к нему территории, пока из-за велений рока они оказались не в том месте не в то время – в Барселоне времен испанской Инквизиции. Ревека и Элиху вскоре обнаружили, что очутились едва ли не в положении заключенных, осажденные религиозными гонениями и стремительно раскидывавшими свои сети охотниками.

Их спасение явилось в виде Рафаэля де Каразона, творца времен Ренессанса и одного из основателей того, что позже назовут Камарильей. Тореадор предложил им членство в своей молодой организации в обмен на исчезновение из смертного мира. Ревека хотела отказаться и бросить вызов тому, что она считала проявление трусости Каразона, однако Элиху не колеблясь предложил ему помощь и поддержку. Об этом первом и фатальном разногласии между сиром и дитя известно не слишком много, однако Ревека покинула Барселону одна, а о старейшине Вентру больше никогда не слышали.

Она снова отправилась в путешествие по миру, возможно угнетаемая тем, что она сделала, а возможно просто продолжая свое паразитирующее существование, которое она вела в течение тысячелетия. Ее путешествие привело ее к берегам восточных катаян, в земли, которые Элиху всегда хотел посетить. Как и многие другие члены Инконню, к которым она позже присоединилась, здесь в течение некоторого времени она искала спасения Голконды. Ходили слухи, что Ревека может существовать месяцами не питаясь в результате ее аскетических экспериментов с ритуалами голодания. У подножья горы Арарат она встретила Каинита непохожего на тех, кого она встречала прежде, которая существовала бесчисленное количество тысячелетий и заявляла, что являлась сиром Рафаэля. Она рассказала Ревеке о могучих старейшинах вампиров, таких же, как и она сама, которые хотели лишь коротать свою вечность в уединении. На следующий вечер Ревека вступила в ряды Инконню.

В течение двух столетий после вступления в таинственное Инконню Ревека занимала должность наблюдателя Чикаго. После гибели Лодина город впал в продолжительную эпоху перемен, и сейчас ее присмотр нужен как никогда. Однако Ревека и сама оказалась не имунна к переменам – возросшее присутствие анархов пробудили в ней примитивные и неотвратимые инстинкты, ее старые воспоминания всплыли на поверхность и подвигли ее пересечь линию между наблюдением и действием. Она встретилась с бунтарями под предводительством Малдавис (большинство из которых не подозревают, что Ревека просто использовала Малдавис, чтобы шпионить за анархами и направлять их в течение нескольких лет), и теперь лишь вопрос времени, когда она приведет анархов к тому или иному результату.

И это будет означать, что она порвет все связи с Инконню. И не последует ли после этого возмездие?

Категории: Vampire: the Masquarade | Каиниты | Вентру | Персонажи из книг |

Clanbook: 
Brujah

Происхождение Робина Лиланда датируется первым тысячелетием нашей эры. Его молодость полна загадок, хотя некоторые верят, что в 1100-е годы он уже вёл активную деятельность. Некоторые указывают на схожесть его имени и внешности с известным Робин Гудом. На связанные с этим вопросы Лиланд просто улыбается и отказывается отвечать. Тем не менее, он часто пытается впечатлить неонатов рассказами о короле Ричарде, крестовых походах и его приключениях в «лесах Шервуда».

Независимо от своего происхождения, Лиланд сражался с тиранами во все времена. Его грязная, запачканная физиономия фигурировала во всех крестьянских восстаниях Средневековья. Во время Французской революции он поддерживал местный народ во время бунта против аристократов.С тех пор Робин вёл активную деятельность в Европе. В отличие от более диких Бруха, он никогда не путешествовал в Америку. Робин считает появление контроля Вентру/Тореадоров в Европе и старых правителей — Бруха более существенной вещью.

Лиланд — опытный боец и любитель природы, владеет дисциплинами, равномерно поделенными на физические (Стремительность, Стойкость, Могущество) и ментальные (Доминирование, Присутствие).

Категории: Vampire: the Masquarade | Каиниты | Бруджа | Персонажи из книг |

Clanbook: Ventrue, 
Revised

Предыстория: Робин Уизерс работала советником по правовым вопросам у политиков и бизнесменов. Свою карьеру юриста она всегда ставила на первое место. Когда она «погибла» в автомобильной катастрофе в возрасте 40 лет, правовое сообщество скорбело о ее смерти. Возрождение Уизерс в качестве вампира такого внимания не привлекло. Робин – любимое дитя Биле, он надеется, что после того, как все планы будут реализованы, она займет место по правую руку от него. Поэтому Жуан балует ее (по его меркам), предоставляя ей больше свободы, чем остальным двум потомкам.

Сама Робин ценит доверие, которое ей оказывает сир, и делает все, чтобы угодить ему. История ее появления в городе была тщательно продумана. Даже детальнейшее исследование прошлого Робин не выявило бы никаких связей с Майклом или Биле. Она жила вдали от сира почти девять лет и самостоятельно создавала себе имя. В новый город Уизерс прибыла, чтобы сыграть роль противника своего «старшего брата», Майкла. Хотя на публике она поддерживает Брендиса, как и подобает примерной Вентру, при личном общении она рассказывает Сородичам о его некомпетентности. Она ищет себе союзников среди Тореадоров, Тремеров и Носферату, стремясь объединить кланы на почве их неприязни к страдающему манией величия Вентру.

Амбиции Робин не превышают амбиций ее сира. Она считает замысел Биле гениальным и хочет как можно лучше исполнить отведенную ей роль. Уизерс будет следовать его указаниям, чтобы в будущем получить причитающуюся награду. До тех пор, пока она продолжает верить в то, что сир предлагает ей самые верные пути к богатству, Робин будет следовать за ним, куда бы он ни направился. Если же Биле когда-нибудь не оправдает ее доверия, она без колебаний отвернется от него. Что касается ее «брата» Майкла, но к нему она особого уважения не испытывает. Он всего лишь пешка, полезная, но не слишком важная фигура.

Категории: Vampire: the Masquarade | Каиниты | Вентру | Персонажи из книг |

Children of the 
Night

Происхождение: Дочь ирландских фермеров, Рут Мак Гинли растили так, чтобы она стала раболепной женой, которая бы нарожала множество здоровых детишек. Ее семья переживала тяжелые времена и поэтому отдав ее в 15 лет замуж она могла избавиться от одного рта, который нужно было кормить. Ее муж был постоянно бранящимся алкоголиком, который вымещал всю свое негодование по поводу бедности своей семьи на Рут.

В один день после долгих лет оскорблений Рут не выдержала. Ее муж пришел домой пьяным и собирался устроить ей ежедневную взбучку. В этот раз она ответила и раскроила ему череп скалкой. Она не хотела убивать его, и поэтому печаль и страх заставили ее бежать в Англию. Проведя несколько месяцев на улицах Лондона она облапошила богатого юриста и благодаря полученным деньгам отбыла в Америку.

Собравшись начать новую жизнь, Рут высадилась в Виргинии, не имея ни гроша в кармане или места, куда можно было бы пойти. Она устроилась домработницей, чтобы выполнять работу по дому, однако ее нежелание делать монотонную работу не пошло ей на пользу. В одну ночь во время ужина получив выговор от своего нанимателя, она перевернула тарелку с горячим супом ему на колени. Это весьма порадовало гостя ее нанимателя, однако она не знала, что это гость был Малкавианом, который увидел в ее действиях момент великолепия. Хозяин имения приказал арестовать Рут, но прежде чем она отправилась по этапу, появился гость и забрал ее из тюрьмы и из жизни.

Рут в течение нескольких лет путешествовала весте с сиром, пока ее не начало манить американское пограничье. Вместе с Манифестом Судьбы она отправилась на запад, ища место, где она смогла бы продолжать свою не-жизнь так, как ей бы хотелось. В конце концов она осела в Техасе и устроила там свое убежище.

Рут поняла, что ей нужно прикрытие для ее ночного существования. Она решила, что находиться вне закона было увлекательно, опасно и к тому же служило отличной маскировкой. Не-жизнь стрелка отлично подходила Рут. Ее вампирские способности делали ее смертоносной и благодаря ее полу люди часто недооценивали ее. Она могла сражаться, проклинать и играть с ними. Однако в конце концов она нарвалась на стаю люпинов и те вогнали ее в торпор.

Когда она пробудилась в двадцатых годах двадцатого века, мир вокруг был уже совсем другим местом. Нефтяная лихорадка в Техасе была в самом разгаре и старое пограничье исчезло. Однако Рут снова смогла воспользоваться ситуацией. Она видела в молодых старателях и нефтяных баронах новое поколение энергичных людей и игроков, и она сошлась с несколькими из них. Меняя свою внешность, она стала «другой женщиной» для некоторых наиболее влиятельных нефтяных магнатов Техаса и для одного или двух политиков. Даже прибытие большого числа Сородичей не слишком беспокоило ее.

Рут включилась в политику Техаса не из-за того, что жаждала власти, а потому что хотела контролировать свою судьбу. Она была готова сокрушить кого или что угодно, кто попытался бы контролировать ее, будь то закон, церковь или любой, кто с ней пересекался. Она стала известна среди Сородичей Далласа и благодаря своим возрасту и умениям стала примогеном.

Однако недавнее вторжение Шабаша из Мексики обеспокоило Рут. Она видит в нем угрозу для своей власти. Она решила вернуть этих ублюдков обратно в их логова, и иногда она даже достает свои старые пистолеты и возглавляет охоты на севере Техаса. Рут не слишком беспокоиться насчет Камарильи, однако она верит, что эта организация намного лучше, чем Окончательная Смерть среди жестоких стай Шабаша.

Категории: Vampire: the Masquarade | Каиниты | Малкавианы | Персонажи из книг |

Clanbook: Gangrel, 
Revised

Биография: Саттон Гессуэй родился в Монтане в 1861 г. как раз перед тем как она стала "Территорией Монтана”. Его родители были ранчерами из числа тех, кто подался на запад, чтобы избежать войны, когда Юг объявил о своей независимости. Он проводил тяжёлые, долгие дни в работе на родительском ранчо, а по вечерам вся семья Гессуэй собиралась для чтения книг или пения. Саттон так и не получил формального образования, но уже к 19 годам он обладал большей эрудицией, чем любой другой парень на 50 миль вокруг.

Однажды вечером, возвращаясь домой после долгой поездки в Баннак за припасами, Саттон заметил, что его лошадь ведёт себя как-то странно. Она резко переходила с галопа за осторожный шаг и наоборот, хотя он не давал никаких команд, зато настоящим командам отказывалась подчиняться. Когда лошадь внезапно взбрыкнула, сбросила его и рванула прочь, Саттон, легко отделавшийся несколькими синяками, в ярости стал кричать вслед удравшему животному. Но этот крик вышел ему боком, поскольку в результате он отвлёкся и не заметил монструозного хищника, набросившегося на него и давшего ему Становление.

Саттону понадобился всего месяц, чтобы привыкнуть к своему сверхъестественному состоянию. В конце этого месяца его Сир, Гангрел по имени Аарон, объяснил ему, что следил за ранчо Гессуэев в течение долгих месяцев и в конце концов решил наградить Саттона "даром бессмертия". Саттон довольно легко воспринял слова Аарона о своей новой природе: прагматик от рождения, он видел в вампиризме всего лишь цену, которую надо заплатить за бессмертие.

Гессуэй несколько раз натыкался на Анархов и шабашитов в ходе своего путешествия по северо-западному побережью Тихого океана, но Аарон предупредил, чтобы тот держался подальше от Люпинов, и Саттону это вполне удалось. Всё ещё испытывая жажду чтения, он проводил долгие одинокие ночи, читая всё, что попадало ему в руки. Герберт Джордж Уэллс был его любимым писателем, и когда с окончанием Первой мировой войны журналы, публикующие "мягкую" НФ, приобрели популярность, Саттон с радостью стал погружаться на дно океана и посещать другие планеты вместе с героями Уэллса.

В конце 1930-ых спокойная жизнь Саттона завершилась. После многих ночей, проведённых им в одиночку в лесной глуши, Гессуэй привлёк внимание группы Анархов, бежавших на север Скалистых гор из Свободного Штата Анархов. Отбиваясь от них, Гессуэй сумел пробежать через всю Хелену, и всё-таки очевидно было, что у него нет шансов выстоять против такого числа Анархов. С огромным трудом он прорвался к строящемуся Хаммондскому Небоскрёбу и нырнул под фундамент, где было достаточно земли, в которую можно было погрузиться и залечить раны. Пробудившись от торпора, он обнаружил, что заперт: фундамент был зацементирован намертво, и проломить брешь было уже невозможно. Погребённый под фундаментом, Гессуэй впал в глубочайшее оцепенение.

От своего продолжительного заключения он очнулся уже в 1999 г.: Хаммондский Небоскрёб в Хелене решили демонтировать с помощью динамита, и поскольку Саттон был погребён под зданием, взрыв вырвал его из торпора и вернул сознание. Несколько ночей Саттон только и мог, что охотиться и питаться; егеря Монтаны до сих пор ищут его, полагая, что это должен быть крупный медведь. Когда к Саттону вернулся дар речи, он сумел выяснить, что на дворе 1999-ый. В любопытстве он отправился в более населённый город.

Ему потребовалась всего пара ночей, чтобы добраться до Сиэттла, и открывшийся ему вид глубоко поразил его, пробудив в его сердце настоящее счастье. Он попал в самое настоящее будущее. Было и кое-что неприятное. Прежде всего, поблизости всё ещё были Анархи - он-то рассчитывал, что они не доживут до этих дней. А во-вторых, что было куда важнее, почему нигде не было видно летающих автомобилей? И где космические платформы, направляющиеся колонизировать Марс и Венеру? Где это чёртово лучевое оружие?! Смертные 1999-го года были одержимы Интернетом, какими-то мегагерцами и, самое большее, фондовым рынком. Саттон не слышал бесед о космических колониях и городах, воздвигнутых на дне океана, а когда спрашивал об этом в забегаловках или библиотеках, на него начинали поглядывать как-то странно.

Гессуэй уже слышал о выходе клана из Камариллы, но пока не знает, что думать на этот счёт. Пока что он остаётся в Сиэтле, работая ассистентом профессора английского языка (специализируясь на литературе викторианской эпохи). Он пытается понять, что же такое современное общество, а между тем изо всех сил старается пресекать деятельность любого встреченного Анарха. Саттон немного обеспокоен слухами о приближающейся Геенне и размышляет, как бы ускорить американскую космическую программу, чтобы, когда наступит Геенна, несчастные смертные, которым не досталось персональных силовых щитов, смогли бы перелететь на безопасную планету.

Категории: Vampire: the Masquarade | Каиниты | Гангрелы | Персонажи из книг |

Clanbook: Tzimisce, 
Revised

Примас Саша Викос, которого молодые Цимисхи почитают как одного из тех, кто во время Мятежа анархов первым предал своего сира, считается самым опасным орудием устрашения в Шабаше. Конечно, такие воины, как Джоха из Черной Руки, на поле боя внушают ужас, но они хотя бы уничтожают своих врагов в сражении и почти не испытывают к ним ненависти. Саша же "изучает" своих жертв и решает, через какие мучения они должны пройти, прежде чем с воем кануть в небытие. Затем он с холодной размеренностью приступает к манипуляциям, которые разрушают даже мельчайшие частицы тел несчастных.

При рождении Саша получил имя Мика Викос и статус наследника карпатского правящего дома, так как был первым и единственным сыном своего отца. Но впереди его ждало куда большее величие, поэтому, ведомый судьбой, он получил Становление от Симеона Константинопольского. Мика оказался – тогда он еще был обычным человеком – в городе, который в то время мог соперничать славой и блеском с Карфагеном. Константинополь находился под эгидой трех семей Каинитов, в том числе Извергов из рода Обертусов, которые и приняли Мику. Он презирал свою новую природу и всех, кто обрек его на такое существование, но все же сумел оценить невероятные возможности для обучения. Атеней, Библиотека Обертусов, содержала в себе считавшиеся утраченными сокровища Александрийской библиотеки. То, чему не могли научить книги, Мика познал благодаря сложным интригам при византийском дворе.

Когда славная эпоха Константинополя подошла к концу, Мика покинул город с куда большим богатством, чем рассчитывал. Самым выдающимся Каинитом города считался Тореадор Михаил, который был настолько похож на ангела, насколько это возможно для существа из плоти. Константинополь был для него образом Неба на Земле, и ничто не ускользнуло от его внимания, начиная от архитектуры и заканчивая смертными жителями. Михаил знал, что Мика одержим неуемной жаждой знаний, и решил сделать его живой летописью, которая позволила бы сохранить все великолепие Константинополя и даже возродить его в будущем. Мика, будучи Цимисхом и существом приземленным, исказил величественные представления Михаила о Константинополе и братстве, заменив их видениями империй, выстроенных из плоти вместо камня, и мыслями о единстве крови, а не духа.

После падения Константинополя Мика и Симеон стали "гостями" балканских Цимисхов. Те ценили Мику за его погруженность в знания о Константинополе, а значит, и об Александрии. Но не стоит длить уже рассказанную историю. Мика, ведомый мечтой Михаила помочь в создании чего-то большего, чем он сам, присоединился к разраставшемуся в то время Мятежу анархов. Он доказал верность Шабашу, несколько раз выпивая и отрыгивая кровь своего сира, Симеона, прежде чем окончательно дьяблеризировать его. Это обеспечило ему почетное место в анналах бесстыдных деяний Шабаша – как и поступок во время Собрания в Торнсе, когда он отрезал свое мужское достоинство и в знак презрения швырнул им в Вентру Хардештадта.

После Торнса Мика стал Сашей, воплощением холодной андрогинной (пусть и чуждой) красоты. В те ранние ночи сражений Саша был одним из немногих Цимисхов, кто не покинул свои карпатские владения, сдав их набирающей силы Камарилье. В отличие от большинства своих товарищей по Шабашу, Саша оценил и понял необходимость привлечения смертных на службу Каинитам. Многие члены секты, в особенности молодняк, с издевкой отнеслись к самой идее использования скота, но Саша знал, что Камарилья упрочила свое влияние и расширила владения благодаря связям в обществе смертных. Саша решил сражаться с Хардештадтом и его камарильскими прихвостнями по их законам, с помощью смертных пешек. Он помогал ускокам, корсарам из Сеня и гамбургским пиратам, нападавшим на корабли оттоманов и венецианцев. В основном этими пиратами двигала жадность, но иногда Саша нанимал их для нападения на оплаченные Каинитами суда, надеясь взять в плен и допросить гулей своих противников. Но в конце концов Саше надоело играть в Джихад. Он заперся в своем убежище и выходил оттуда только тогда, когда какое-то событие в секте пробуждало в нем интерес. Мало кому было известно, чем занимается Саша, и еще меньшее число Сородичей хотело об этом знать.

Саша вышел из своего добровольного заточения во время Первой Гражданской войны Шабаша. Его познания в чародействе отвратительных Тремеров казались непревзойденными, и Цимисхи из числа союзников заподозрили, что Саша обучался под руководством самого Купалы. После подписания Пакта о Приобретении Саша, по всей видимости, нашел себе новое занятие – он с головой погрузился в тайные знания и археологические изыскания. В конце 19 и начале 20 веков он поддерживал (финансово) множество экспедиций в Египет, Грецию и на Ближний Восток. Иногда – очень редко – он даже сам присоединялся к каким-нибудь загадочным раскопкам в Святой Земле, Ливане или Сирии. Это не отвлекало его от основных обязанностей, и во время Второй Гражданской войны Саша служил регенту Горхисту, уничтожая наиболее беспокойных из раскольников. Роль, сыгранная им в войне, способствовала тому, что при подписании пересмотренного Миланского Кодекса Саша был назначен на пост примаса. В этом качестве он сейчас представляет Шабаш по всему миру, решая текущие проблемы так, как сочтет нужным.

Хотя его действия отмечены суровостью, даже жестокостью, Сашей движет холодный расчет; из тысяч мелочей он строит Мечту Михаила. Все, что он делает, имеет свой смысл, начиная от того, как он вскидывает голову во время разговора, и заканчивая тем, как он сдирает со своей жертвы мясо – так с ноги снимают носок. К несчастью, совершенная утонченность замысла Михаила ускользает от понимания Саши, из-за чего он порою впадает в излишества. Его увлеченность археологией и оккультными науками – это вовсе не мимолетная тяга к таким вещам, как власть и знание. Саша пытается воссоздать все мечты и уроки Михаила, память о которых с каждым годом становится слабее. Когда Константинополь пал, его христианские (а позже и мусульманские) завоеватели разнесли немалую часть богатств и мудрости города по Западному полушарию и Ближнему Востоку. Саша предполагает, что видение Михаила во всей полноте своей заключено в одном из похищенных сокровищ. Впрочем, недавно ему пришло в голову, что наследие Михаила может быть сокрыто в тех, на кого, как и на него самого, пал выбор Тореадора. Сейчас Саша надеется восстановить утраченное знание, дьяблеризировав немногих уцелевших обитателей Константинополя. К их числу относятся барон Томас Феро из клана Гангрел, Носферату Малахит и, самое главное, сам Дракон. Будущее покажет, станет ли эта попытка величайшим из достижений Саши или же началом его падения.

Категории: Vampire: the Masquarade | Каиниты | Цимисхи | Персонажи из книг |

Clanbook: 
Brujah

Никто не знает достаточно о Бруха десятого поколения, известного как «Смеющийся Джек». Некоторые верят, что он, возможно, был Карибским пиратом XVII века. Никто не знает обстоятельств его Обращения, никто не объявил себя его Сиром. Смеющийся Джек отказывается отвечать на любые вопросы по этому поводу.

Джек является активным членом клана с 1680-х годов, участвуя в многочисленных перестрелках с испанцами на Карибах. Он также с некоторым успехом выступал против «власть имущих» Вентру. Вскоре он получил грозную репутацию как анарх. Продвигающийся на север, он оставался проблемой для принцев по всей территории США.

Во время последних кровавых стадий формирования Стран Анархов Смеющийся Джек активно возглавлял повстанцев, которые свергли Дона Себастьяна. Сейчас он использует Страны Анархов как опору, чтобы оттуда нападать на князей по всей Америке.

МакНейлу не нравится присутствие Смеющегося Джека, и боится, что тот может вызвать гнев принцев по отношению к Странам Анархов. К несчастью, репутация Смеющегося Джека более велика, чем репутация МакНейла, и второй оказался не в состоянии взять ситуацию в свои руки ввиду неспособности отдать приказы анархам.

Несмотря на века своей активности, Смеющийся Джек по сей день остаётся Иконоборцем. Ничто он не любит более, чем сеять анархию анархию везде среди вампиров. Его страсть к крови и насилию настолько велика, что даже многие Бруха не доверяют ему, зато это срабатывает только на молодых Иконоборцах, Неекоторое личное обаяние позволяет ему избегать «несчастных случаев».

Категории: Vampire: the Masquarade | Каиниты | Бруджа | Персонажи из книг |

Clanbook: Tzimisce, 
Revised

Предыстория: Эми Колтрейн умерла в ту ночь, когда Чаша костяной неги обратила ее и засунула в перевернутый холодильник. То, что из этого холодильника вышло, больше не было Эми. Это было чудовище, растратившее всю свою человечность за то время, пока прокладывало себе путь через листы металла.

Она сама не знает, кто именно из членов стаи стал ее сиром. Может быть, тот, кто первым начал называть ее Солнышком, тот, кого убил Носферату с третьим глазом. Да и какая разница? Когда она плачет, ее обнимает Америка, а в землю перед восходом солнца ее укладывает Тирон.

Каиниты Атланты считают Солнышко истинной шабашиткой, достойной этого звания, - некоторое время она даже служила храмовником при епископе Зютфене. В первые ночи после Становления она с головой окунулась в войну с Камарильей и вынырнула из нее с коллекцией черепов, которой могли бы позавидовать Каиниты на сто лет старше. Солнышко даже отказалась стать паладином при Франсиско Доминго де Полонья, кардинале Восточно-Американских Территорий. Повинуясь узам Братания, она предпочла остаться с Чашей костяной неги – сейчас Солнышко, с покрытыми костяными шипами плечами и руками, осталась единственной, кто оправдывает название стаи. Она и Тирон – это мышцы стаи; в ее обязанность входит находить бродячих собак, грызунов и прочих животных, которые будут охранять то место, которое стая выбрала себе для дневного сна.

Категории: Vampire: the Masquarade | Каиниты | Цимисхи | Персонажи из книг |

Children of the 
Night

Происхождение: Поселенцы на западном пограничье путешествовали группами и умирали толпами, и, не смотря на их храбрость и упорство, необразованная и бедная семья Тары присоединилась к другим несчастным в глуби техасских пустошей, один за одним. Неспособная сражаться с холерой, голодом, политической нестабильностью и нападениями бандитов, Тара похоронила детей, мужа и надежду в песках пустыни.

Возможно сиром Тары двигала жалость, возможно его покорила страсть, с которой она поносила свое несчастное существование. Так или иначе, она получила Становление от Бруха-революционера на границе Техаса и ее стали тренировать для того, чтобы сражаться с «несправедливостью». Однако стычки на границах не были интересны Таре, и она повала с сиром, решив создать свою собственную семью, которая не станет жертвой опасностей пограничья.

Окружив себя небольшой группой птенцов, Тара основала небольшой домен в Техасе недалеко от места, которое теперь известно как Эль-Пасо и она сражалась за безопасность своего убежища, которой у нее никогда не было при жизни. Когда началась гражданская война, она и ее выводок яростно защищали свою территорию, но многие дети покинули ее – Тара не была заинтересована в том, чтобы принимать чью-то сторону, но молодые Бруха испытывали жгучую нужду поучаствовать в войне или же увидеть свои семьи на стороне победивших. Тара не смогла убедить их остаться и снова была вынуждена наблюдать за тем, как ее семья медленно разваливается.

Не имея стабильной семьи, Тара стала утрачивать контроль над своими владениями. После окончания гражданской войны начался экономический спад. Не смотря на то, что Тара научилась использовать свои индивидуальность и обаяние, она не смогла адаптироваться к изменяющимся условиям и ее города и убежища опустели, как если бы из них все выдуло пустынным ветром. Спустя десять лет после войны Тара потеряла большую часть своих денег и своего имущества и была вынуждена отправиться в Даллас в поисках лучшей доли.

Даллас не был милостив к Таре: примогены города сочли ее слишком молодой, чтобы занять какую-либо должность, однако потенциально опасной (из-за ее могущественной крови), чтобы установить за ней наблюдение. Под их присмотром она была вынуждена улучшать свои финансовые навыки тайно проводя операции, чтобы содержать себя. Ее лидерские способности все возрастали, и она решила испытать свою удачу, чтобы увеличить свое небольшое влияние в городской политике.

Американское Восстание Анархов было как раз тем, что было нужно Таре. Она собрала свой революционный выводок времен гражданской войны и направилась на запад, в Сан-Диего. Посреди революционного хаоса она и ее дети предоставили столь необходимые поддержку и боевой опыт анархам. Бывший дон Сан-Диего уже был убит к тому времени, когда она прибыла в город. Имея мало кого в оппозиции и группу лояльных и опытных бойцов на своей стороне, Таре было весьма просто объявить Сан-Диего своим доменом. У временного совета анархов не было времени или ресурсов, чтобы оспорить ее притязания на эту землю, а так же им была нужна поддержка ее боевой группы. Тара стала бароном Сан-Диего.

В течение нескольких десятилетий Тара издали «правила» Сан-Диего. Ее познания касательно финансов, политики и заключения сделок были достаточно хорошо отточены, а ее боевые навыки можно было сравнить с таковыми у ветеранов. Размещение лояльных агентов в городской полиции и финансирование проектов правительства позволили Таре направлять город по тому пути, которого она желала. Большинство анархов повиновалось правилам Тары, так как она не просила от них слишком многого. До тех пор, пока ничто не угрожало росту Сан-Диего и ее контролю, Тара позволяла городу и его Сородичам делать то, что они хотят.

К середине девяностых Сан-Диего из небольшого сонного городка разросся в процветающий город на западном побережье, где так же присутствовали военные, находились знаменитые зоопарки и парки, торговые дома и международные выставки. Подобно драгоценности, находящейся на окраине Соединенных Штатов, Сан-Диего виделся многим Сородичам, которые хотели увеличить свои престиж и влияние, заманчивой целью. Точно рассчитанный удар, нанесенный анархами-соперниками уничтожил часть последователей Тары и городских ресурсов, заставив ее отступить в Оушенсайд, который находился в часе езды от города. Оттуда она наблюдала, как анархи устанавливали новые «баронства» в попытках резко повысить свой статус.

Тара уже научилась оставлять врагов самих по себе, чтобы они изматывали себя в боях друг с другом и она ждала неминуемых кровавых схваток за власть в Сан-Диего. Разумеется, ни один из них не был достаточно хорош, чтобы в одиночку владеть городом. Успехи мелких правителей были временными, их вытесняли либо анархи, либо их «наследники». Когда наиболее сильные и опасные Сородичи потерпели неудачу, Тара воспользовалась своими гулями и опытом, чтобы захватить власть в утомленном городе. Многие Сородичи устали от постоянных беспорядков и схваток и общее мнение было на стороне такой мирной организации как Камарилья и Тара в конце концов объявила себя князем города. С молчаливого одобрения Камарильи (и после визита Федерико ди Падуа) она принялась вычищать остатки оппозиции и назначать сторонников своей власти.

Та поспешность, с которой Тара объявила Сан-Диего владениями Камарильи удивила одних анархов и разозлила других, однако так или иначе она быстро укрепила свое положение. Однако песок просачивается даже сквозь самую крепкую хватку: вскоре после своего восхождения Тара обнаружила, что многие ее контакты в подпольном мире и на таможне были скомпрометированы. Ключевые смертные внезапно узнали о своих хозяевах-вампирах, полиция и банды стали противостоять контролю со стороны вампиров, организовав ряд тайных убийств. Тара сперва во всем обвиняла анархов, однако вскоре поняла, что неорганизованные городские неонаты не смогли бы провернуть подобное. Из слухов и историй, которые рассказывали напуганные Носферату и Каитиффы, она поняла, что ее город подвергся угрозе со стороны восточных катаян. Таре, которая могла привлекать людей на свою сторону благодаря своему могучему лидерству, компетентной в воинском деле, интригах и политике еще предстоит овладеть всеми тонкостями шпионажа и диверсий, а пока ее владения снова медленно разваливаются, так как враги подтачивают их основание.

Категории: Vampire: the Masquarade | Каиниты | Бруджа | Персонажи из книг |

Children of the 
Night

Происхождение: Тарик был солдатом Али, когда христиане в седьмой раз вторглись на его родину. Он храбро сражался во время осады Мансура, но был ранен, попал в плен и подвергся пыткам. Он дразнил своих пленителей, пока разозленные они не вырвали ему язык, чтобы «заткнуть его». Скованный, избитый и ожидающий смерти Тарик подумал, что пришел его последний час, возвел свои глаза в небо и увидел бедуина, который стоял рядом с ним. Христианские солдаты похоже не замечали его и он сказал Тарику, что он будет вознагражден за своими преданность и храбрость. Становление, дарованное бедуином-шакаром было быстрым, и когда Тарик очнулся от своего безумия, разорванные христиане валялись у его ног.

Вскоре Тарик стал предан своему клану также, как он был предан учениям Али. Он получил репутацию ужасающего диаблериста и совершал Амарант при любом случае, даже если это не усиляло его кровь. Тарика ничто не могло остановить, пока Камарилья не окончила Восстание Анархов и не смогла сокрушить анархов и вторгнуться на территорию Ассамитов.

Когда их наиболее священное убежище оказалось в опасности, Ассамиты неохотно начали мирные переговоры с Камарильей. Так как Тарик был одним из самых известных членов клана, его сделали символическим козлом отпущения, который должен был расплатиться за грехи Ассамитов. Он был изгнан и на него началась охота, однако перед этим Ассамиты тайно приковали к нему духа, который предупреждал бы его о близкой опасности. Со временем Тарик научился полностью доверять своему «Внешнему Духу» и его практически нельзя было удивить.

После своего изгнания Тарик стал отъявленным убийцей. Камарилья охотилась за его головой, а Шабаш искал его в качестве потенциального рекрута. Ассамиты также «охотились» за ним, но безуспешно. Не смотря ни на что, он сохранял лояльность своему клану и безропотно нес бремя его «преступлений». Он не подпал под проклятие Тремеров и продолжил охотиться за витэ других Сородичей, увеличивая свои навыки, силу и репутацию.

Однако в 1995 году, спустя пол тысячелетия преследований удача Тарика закончилась. Члены антитрибу Тремер наконец-то поймали его. Они планировали усилить свое положение в Шабаше завербовав его. Потратив годы на исследования и потеряв нескольких вампиров они узнали, что у Тарика есть дух-хранитель, и используя Управление Духами они смогли нейтрализовать его. Даже не смотря на это, схватка была жуткая, однако Тремеры смогли победить.

Однако Тарик отказывался повиноваться. Несколько месяцев антитрибу Тремеров применяли невообразимо агрессивные методы, чтобы завербовать Тарика, однако в конце концов сдались. Вместо того чтобы убить его, они провели над Тариком ритуал Затухание Яркого Пламени, который снизил его поколение до тринадцатого. С силой неоната и миром, полным врагов, его выбросили на территории Камарильи. Каинит, которого не могли согнуть, наконец-то сломался.

Тарик стал крайне слаб, однако у него было пять веков опыта. Он пошел в первое убежище Камарильи, которое смог найти, и атаковал его обитателей с самоубийственной отрешенностью. Вампиры Камарильи немедленно узнали демона из Красного Списка и трое из них бежали, а один застыл от страха и не мог сопротивляться. Тарик убил свою жертву, но не стал диаблеризировать ее.

Новости об этой и других подобных атаках стали быстро распространяться. Поползли слухи, что преступник из Красного Списка сошел с ума и в своем безумии на всех нападает. Сородичи в страхе разбегались перед ним. Однако рано или поздно вне зависимости от своей репутации он должен был столкнуться с достойным противником, и вскоре он бы получил окончательное освобождение, если бы члены антитрибу Ассамитов не узнали, что с ним сделали их товарищи по секте. Когда Джухах, серафим Черной Руки услышал о положении Тарика, он решил воспользоваться ситуацией.

Джухах послал стаю элитных воинов Черной Руки и приказал им завербовать Тарика любой ценой. Также он приказал этой стае почитать Тарика как доминиона, и так как о его понижении поколения стала известно далеко не всем, Тарик смог командовать целой колонной Черной Руки. Репутация Тарика была велика и после его вербовки даже самые яростные критики Черной Руки в Шабаше замолкли. Эта пауза дала Джухаху возможность создать еще одну колонну Черной Руки и заполучить политическое положение, которое казалось непоколебимым.

Пока колонны беспрекословно выполняют его приказы, Джухах любыми способами старается удержать Тарика в живых. Он не глуп и понимает, что в любой момент Тарик может повернуться против него. Что же касается Тарика, то он считает, что его Внешнего Духа заменила колонна из антитрибу Ассамитов. Однако если он разберется в политических маневрах, центром которых является, последствия будут сокрушительны.

Категории: Vampire: the Masquarade | Каиниты | Ассамиты | Персонажи из книг |

Children of the 
Night

Происхождение: Архонты являются первой линией обороны Камарильи во время кризиса и те Сородичи, кто назначаются на эту должность обычно имеют репутацию жестоких и безжалостных вампиров. И среди нынешних архонтов мало кто внушает своим врагам такой страх как Тео Белл, дитя могучего Дона Керро. Служа в качестве архонта, Белл удостаивался личной аудиенции у Внутреннего Круга семь раз, немыслимое достижение в истории секты. Даже военные стаи ведут себя осторожно, когда Белла рядом, и анархи в сотне городов проклинают имя «Кила-Б».

По иронии судьбы этот демон мести происходит из униженных слоев общества и возможно поэтому этот надзиратель Камарильи так хорошо знаком со всяческими раскланиваниями. Он родился в семье рабов на довоенной плантации в зарождающимся штате Миссисипи, и юный Теофилус (как раб он не имел фамилии) работал вместе со своими отцом, матерью и множеством других родственников на хлопковых полях. Работа была тяжелой, а надзиратели жестокими, однако у Теофилуса было счастливое детство, насколько оно может быть счастливым в этих условиях. Его отец, большой и добрый человек, чей смех был похож на далекие раскаты грома, проводил с ним мирные вечера в их небольшой лачуге и предоставлял ему те немногие развлечения, какие мог.

Поэтому для Теофилуса стало тяжелым ударом, когда после того, как ему исполнилось пять, его семью разделили надвое. Около половины его клана, в том числе и отец, остались при прежнем хозяине, а Тео и его остальная семья были проданы на далекую плантацию Белла. Тео был весьма силен для своих лет, и взрослому мужчине пришлось силой отрывать его от ноги отца. По мнению Тео, это был последний раз, когда он плакал и первый, когда рыдал его отец. И это было его последнее воспоминание об отце.

Мать Тео все еще была привлекательной женщиной не смотря на тяжелый труд, а его сестры выросли высокими и крепкими. Это не прошло незамеченным для хозяина Белла, который проводил ночи среди рабов, «накачивая белой кровью» столько родственниц Тео, сколько мог. Разлука с отцом и невозможность помешать насилию над семьей убили что-то в Тео. Он так же вырос сильным и высоким, и был примерно такого же роста и телосложения, как и его отец, но у него не было ни его улыбки, ни его смеха. Мрачный и угрюмый, молодой Тео часто получал плетью от надзирателя, и его пальцы сжимались, когда в своих мечтах он душил хозяина Белла.

Однако у него была еще более сильная мечта, чем убийство, и после того, как его мать умерла от болезни (которой по его мнению ее заразил хозяин) он осуществил ее. Его сестры превратились в послушных рабынь и ему было жаль их, но они только мешали бы ему. «Следуя за пьяной тыквой» Большой Медведицы, Тео ночью сбежал с плантации Белла, убил надсмотрщика, который хотел его остановить, и бежал на север.

Его путь был долгим и опасным, однако он был достаточно изобретателен и даже достаточно силен, чтобы задушить одну из гончих, посланных за ним. Спустя несколько месяцев он очутился в Охио и стал членом Подземки. В течение нескольких следующих лет он делал вылазки на юг и спасал тех рабов, которых считал достойными спасения и вскоре плакаты «живым или мертвым» с его изображением висели по всему Дикси.

Тео так никогда и не нашел своего отца, однако преуспел во многом другом. Однако по мере того, как возрастал его фанатизм, его осторожность падала. В одну из ночей Тео очутился в сосновом лесу. Он был ранен и его едва не схватили после проваленной миссии. Вдали выли собаки, и Тео решил испить из источника, а когда поднял глаза, то увидел скалящегося незнакомца не дальше чем в футе от него. Увидев, что незнакомец был бел и крайне спокоен, Тео в отчаянье бросился на него. К ужасу Тео тот уклонился от его атаки, а затем схватил его хваткой, которая показалась Тео невероятной.

Держа Тео, незнакомец попытался успокоить его. Он не был одним из тех, кто преследовал беглеца. Он не был одним из тех, кто охотился на него и не собирался снова превращать Тео в раба – по крайне мере не в такого, каким он был прежде, добавил он. Незнакомец сказал, что его зовут Дон Керро и что он многие годы наблюдал за действиями Тео. Он впечатлил его как человек и теперь незнакомец собирался превратить его во что-то большее.

Тео почувствовал холодную плоть незнакомца и полузабытые истории старого раба пронзили его мозг. Но их заслонило видение того, как Тео своими руками избивает того, кто мучил его семью. Тео расслабился, Керро улыбнулся, и сделка была заключена. Тео попросил лишь об одном – чтобы ему разрешили вернуться на плантацию Белла.

Тео отверг солнце и обучился дарам своего рода, а так же узнал о его великой жажде. Жажда привела его прямо к поместью Белла. В одну безлунною ночь пробрался в дом хозяина с чувством странного удовлетворения и огромной черной плетью. Он встал перед кроватью, на которой лежал толстый Белл и стал подымать и опускать ее гораздо сильнее, чем мог бы любой смертный, а затем были лишь крики Белла, его выкаченные глаза, стук в голове у Тео, который все нарастал, а затем…

Все стало красным, а затем Тео очнулся и обнаружил, что дом хозяина горит, а он стоит посреди руин, которые когда-то были бараками рабов. Тела людей (некоторые из них были белыми, большинство черными) были разбросанными по земле, их конечности были вывернуты подобно согнутым бурей ивам. Знакомые лица, в том числе и его младший брат и три сестры, были среди покойников. Тео упал на колени, но он бы уже мертв и не мог плакать. Он бежал оттуда и решил, что возьмет фамилию своего бывшего хозяина, чтобы она служила ему напоминанием о том, что не смотря на то, что теперь он обладает властью надзирателя, яром рабов всегда будет жечь его мертвое сердце.

В течение следующих годов и гражданской войны Дон Керро натаскивал свое дитя, обучая Тео Белла письменности, истории и философии, а также вещам, уникальным для Сородичей. Тео показал себя способным учеником и стал воплощением воина-философа, которого хотел в нем видеть старый идеалист, а так же развивал свои дары Сородича во время миссий, а позже и во время рейдов на пути снабжения Конфедерации, которые он совершал тщетно пытаясь стереть воспоминания об убитой им семье.

После того, как война окончилась, сир и дитя отправились в тур по Европе, в течение которого весь ночной мир предстал перед глазами птенца. Князья и примогены любили надменно шутить насчет «цветного потомства Керро», так как в Камарилье было довольно мало политически активных черных вампиров, и практически никто из них не был рабом из Нового Света. В любом случае Тео был чем-то выдающимся. Гарпии шептались между собой, как бы это пригласить молчаливого Белла на званный вечер, а некоторые даже пытались вовлечь его в противоестественные кровавые любовные отношения («это правда, ну то, что рассказывают о витэ негров?»). Тео в свою очередь вскоре был полностью разочарован декадансом и развращенностью европейских элизиумов, которые столь походили на праздные вечеринки хозяина Белла, он также впитывал культуру и обычаи смертных, которые находились вокруг него. Вскоре они стали близки с Керро как сын и отец, и так как Керро был заинтересован в возвышении секты, Тео был рядом с ним, помогая своему сиру нести тяжелый груз его ответственности.

Двадцатый век был бурным как для смертных, так и для Сородичей. Вернувшись в Америку Тео ужаснулся от того, что Реконструкция провалилась, смертные, о которых он заботился, отдалились от него. В Гарлеме во время эпохи джаза Белл и его смертные родичи оказались в центре вторжения Шабаша, и он часто путешествовал в свои старые пристанища на Юге, пытаясь сделать то немногое, на что он был способен, чтобы остановить наступление Джека Кроу. В пятидесятых Внутренний Круг искал удобную пешку для внедрения в общество смертных и противостояния анархам, и они назначили Керро юстициарием, зная, что Белл станет архонтом. Белл многое разузнал о политике после своего назначения и многое в ней ему не понравилось, а так же он испытывал немалую симпатию к анархам, однако его чувства не помешали ему исполнять свои обязанности и к девяностым Белл одним из самых уважаемых и устрашающих архонтов в Соединенных Штатах. Когда новый юстициарйи Бруха, Ярослав Пашек, получил свое назначение, Тео также был снова назначен на свою должность даже не смотря на то, что эти два Сородича презирали друг друга.

В эти ночи Тео Белл может оказаться краеугольным камнем осажденной Камарильи. Он путешествовал гораздо больше, чем многие Сородичи, и знает большинство городов в Европе и Соединенных Штатах и даже оборотни иногда оставляют его в покое. В течение многих лет Белл присматривал за всеми членами своей смертной семьи, за которыми мог, наблюдая за ними издалека и иногда помогая им. В результате у него гораздо больше связей в мире под солнцем, чем у большинство сородичей его возраста, и это помогает ему исполнять свои обязанности. Внутренний Круг верит, что знание Тео касательно Нью-Йорка, в особенности Гарлема, будут особенно важны в искоренении Шабаша на Манхеттене.

Категории: Vampire: the Masquarade | Бруджа | Персонажи из книг |

Clanbook: Tzimisce, 
Revised

Предыстория: У Тирона на левом плече есть татуировка, изображающая скелета в довольно интересном ракурсе – с оттопыренным средним пальцем на огромной костлявой руке, который он показывает всему миру. Тирон называет скелета Черепушкой. Бывают ночи, когда ему кажется, что Чаша костяной неги выбрала его только из-за Черепушки.

Само по себе существование в стае не стало для Тирона чем-то новым и необычным. Он вырос среди банд Теквуда, одного из районов Атланты, и не видел особой разницы между ножом в спине и клыками в горле. Ну да, кое-что из того, что ему приходилось делать вместе со стаей - стычки со столетними вампирами, поглощение крови, странные ритуалы, похищение людей, которых потом надо огреть лопатой, - выходило за пределы его опыта. Он повторил про себя закон джунглей, совсем как тогда, когда первый раз застрелил человека, и попытался принять себя таким, каким стал.

И, черт побери, образ Зуло был куда круче, чем даже хороший косяк или бухло. Когда Желько удивился тому, что "какой-то щенок овладел священным образом нашего рода", Тирон впервые в жизни – и не-жизни тоже – почувствовал себя большой шишкой, а не монстром, которого все время нагибают другие чудовища.

Именно Тирон всегда успокаивает Америку, когда на нее находит очередной припадок. Иногда ему удается переубедить Желько. Он присматривает за Солнышком (в мирное время, потому что в бою она присматривает за ним). Но, вопреки связывающим их здоровым узам Братания, Тирон постоянно соперничает с Ашанти, возможно, потому, что оба они – плоды одного и того же массового Становления, или же потому, что Желько отдает ей явное предпочтение. В любом случае, именно с этим бесконечным состязанием связаны самые крупные неудачи в его не-жизни: провальная попытка обучиться Колдовству и поражение в Огненной Пляске.

Категории: Vampire: the Masquarade | Каиниты | Цимисхи | Персонажи из книг |

Clanbook: Tremere, 
Revised

Происхождение: Томас занимает особое место. Вследствие Второй Мировой войны Тремеры потеряли несколько кандидатов в общем хаосе, охватившем мир. Котерия «Дополнительные источники» была предельно «вымотана», поскольку открывала новые возможности, рожденные всемирной торговлей и перевозками, но в ее рядах в то время были лишь два вампира и один гуль — что нисколько не способствовало выполнению ее задач. Регент Карл Йохансен пробудился в последний раз, чтобы выбрать нового рекрута специально для затыкания этой дыры. Специальностью Томаса были языки и социологический анализ. Это сделало его превосходным кандидатом для удовлетворения все более расширяющихся нужд котерии за рубежом. К тому же он изучал символогию, что тесно связано с оккультизмом Тремеров. Карл выделил его из- за книги, написанной Томасом, трактату, описывающему основные составляющие мышления, приведшие к дрейфу языка. Этот некоторый академизм сделал Томаса заметным среди остальных студентов-лингвистов, но и закружил в потоке внимания, сделавшем его бессмертным. Разум Сородичей нелегко приспосабливается к переменам языка. Томас утверждал, что изменения в языке отражают преимущественные тенденции в культуре, а также упрощение формы, пока первоначальные слова и фразы не станут обнажены до сокращенных матриц, лишенных своего первоначального значения. Превращение из основного понятия в устаревающую древность отражает продвижение от повседневности к пережитку мифов.

Конечно, такого рода эзотерика легко выродилась в цеховщину, но у Томаса были и другие умения. Его опубликованные труды по лингвистике обеспечили ему некоторые связи и доверие в ученом обществе. С другой стороны, Томас также оказался сносным механиком; во времена своей молодости он усердно трудился над автомобилями, страстно и причудливо украшая свой «Меркурий» и экспериментируя с переделанными двигателями, гоночными шинами и даже закисью азота. Его энтузиазм сохранился и во время пребывания в должности профессора, и он содержал разукрашенный грузовик, добавляя, как только появлялись новые аксессуары, блоки понижающей передачи и установки для впрыска топлива. Для котерии, которая много путешествовала, механическое техобслуживание было просто необходимо.

Будучи принятым в члены котерии, Томас сумел приспособиться в первую очередь из-за его знаний общественной психологии и эволюции мышления — радикальных концепций, вышедших из его радикального века. Он нашел изучение обществ Тремеров и Камарильи захватывающим. Его также захватил мистицизм Тремеров, что привело к созданию им нескольких традиционных видов магии, опирающихся на понимание силы значений и символов.

Категории: Vampire: the Masquarade | Каиниты | Тремере | Персонажи из книг |

Clanbook: Tremere, 
Revised

Что еще не было сказано об изменнике-основателе, маге, Старейшине и загадочной личности? Как и во всем, что касается загадочных Патриархов, слухи о нем во многом противоречивы. Исторические упоминания — если их так можно назвать — описывают Тремера хитроумным и действующим в личных интересах магом, укравшим бессмертие, но к обсуждению допускаются и другие слухи. Некоторые сплетни утверждают, что он диаблерист и демонолог; другие убеждают, что он намерен объединить состояние Сородичей с собственным пониманием таинственного, чтобы превзойти Проклятие Каина. Истории рисуют его по-разному: как могущественного мага с зловещей наружностью, лишенного конечностей белого червя, трехглазое чудовище или высохшую и демоническую фигуру. Тем не менее, внешность значит мало для имеющего положение Тремера.

Если Камарилья неистово отрицает легенды о Патриархах, то сомнительные деяния Тремера определенно кажутся сопоставимыми с их силой (если не возрастом). Некоторые Сородичи, знакомые с Кланом Тремер, верят, что не существует одного «Тремера», а те, кто занимают начальнические позиции в иерархии, иногда бормочут проклятия по поводу указаний, передаваемых самыми высокопоставленными Старейшинами из сумасшедших снов того, кого можно описать лишь как древнее чудище. Определенно, что-то, видимо, управляет преданными членами Клана, но Тремер ли это? Скончался ли маг давным-давно, или просто уступил чему-то более ужасающему, когда страшное проклятие Каинитов поглотило его душу? Наконец, существует ли он еще в эти ночи, или тень Тремера есть лишь заговор против целой расы вампиров? Ответы различаются от стороны к стороне. Те, кто зашел слишком далеко в поисках разгадки окончательной судьбы Тремера, часто оказываются привязанными к Клану Тремер мощной магией, если вообще не исчезают окончательно.

Наконец, все, что можно уверенно сказать о Тремере — продолжает ли он существовать либо нет — это то, что он есть загадка, находящаяся за пределами понимания как чародеев, так и Проклятых. Тремер был неповторим; личность, которую нельзя описать обычными словами.

Рассказчикам, которые хотят иметь дело с «настоящим Тремером»: смотрите Трансильванские Хроники IV. Тремер диаблеризовал Саулота, но при этом Патриарх стал управлять последующими действиями Тремера, итогом чего стало уничтожение Тремеров-антитрибу. Заметьте, однако, что Тремер и его сторонники продолжают держать рты на крепких замках в таких делах — если начнут распространяться слухи, что Тремер диаблерист, что Саулот управляет его телом или что он уничтожил целую линию крови, остальные Сородичи начнут предпринимать гораздо более решительные действия по уничтожению Клана Тремер. Без преувеличения, не более дюжины лиц по всему миру (включая, может быть, героев Ваших игроков, если они принимали участие в Трансильванских Хрониках) знают правду об этих жутких событиях.

Категории: Vampire: the Masquarade | Каиниты | Тремере | Персонажи из книг |

Children of the 
Night

Происхождение: Века Предвестники Черепов, запертые за стеной смерти, кипели бессильной яростью. И лишь нигримансерам Унре и Капуцину, которые действовали с разных сторон Савана, удалось открыть портал, через который Предвестники снова попали в мир живых.

Они снова вернулись в этот мир.

Будучи в ярости из-за того, что ее линия крови заперта за Саваном, Унре провела там почти два века, из-за чего вконец обезумела. Когда же она вернулась, то увидела мир живых, в который как будто бы просочилась вся злоба и ненависть Подземного Мира. Она видела, как зарождалась Камарилья и как бродячий некромант выпил драгоценное витэ ее грандсира. Три века ее преследовала семья некромантов, и в конце концов она претерпела болезненное изгнание в земли мертвых и крах линии крови, которая некогда была дорога ей.

Но Унре была не из тех, кто оплакивает трагедии прошлого. Питаясь единственным витэ, которое она могла найти в Землях Теней – витэ запертых вместе с ней Каинитов, Унре обучалась могучей магии смерти. Ее способности стали настолько велики, что она могла общаться со своим сиром через вуаль смерти и сообщать ему о состоянии его детей.

Сперва Яфет сопротивлялся, говоря, что события, к которым судьба привела потомство Ашура не могут быть изменены. Однако чем больше он имел дело с семьей Джованни, тем больше росло негодование в его душе, так как он видел, что его возвышение было лишь долгом, которые некроманты просто ему вернули. Заключив шаткий договор с Унре, Яфет согласился помочь ей провести ритуал, который освободил бы Предвестников из их нечестивой ловушки, но только лишь если она согласиться играть на его стороне. Унре нехотя согласилась, так неуемная ярость пылала в ее венах, и Предвестники вернулись.

После этого Яфет (под одной из своих многочисленных личин) повлиял на вступление этой линии крови в Шабаш – не слишком-то популярное решение среди 25 (или около того) уцелевших Предвестников. В конце концов они все же вступили в Меч Каина веря, что они приобретут власть и сторонников в этой секте.

С того самого времени и до тех пор, пока они не будут готовы совершить свой непостижимый и мстительный ход, Предвестники направляют Шабаш везде, где только могут, заставляя его содействовать своим целям. Унре является мастером уловок и даже способно забирать души своих врагов из их костей и пепла после того, как они встретят свою Окончательную Смерть и использовать их в дальнейшем. По секте ходят ужасающие слухи о ее доблести, и многие Каиниты Черной Руки ищут благосклонности Унре. Как ведьма из средневековых ночей она помогает им за плату, даже если они высмеивают ее когда думают, что их не слышат. Унре считает подобные сделки нормальными, так как не обращает внимания на чей-то дурацкий лепет. Так или иначе, когда-нибудь она станет госпожой их всех. Она и ее сир получат статус богов…

Используя свои выдающиеся способности в некромантии, Унре смогла добиться благосклонности среди многих вампиров в Шабаше и не только в нем. Проведя всего несколько лет среди Каинитов Черной Руки она смогла добиться уважения, которое превосходят лишь самые великие прискусы и архиепископы. Однако многие старейшины Шабаша так же видят в ней потенциальную угрозу. Похоже, у нее какое-то соперничество с Сашей Викосом, причины которого кроются в далеком прошлом, но никто из членов Шабаша не был настолько глуп, чтобы спросить ее об этом. Не-жизнь дороже, это точно.

В современные ночи Унре устроила свое убежище в песках Египта. Это весьма обширное убежище получило прозвище Голгофа, так как там полно трупов и зомби в различных стадиях разложения. Унре проводит здесь мрачные ритуалы, эксперименты и вивисекции, в глубинах собственного подземного города. Даже древний член семьи Зантоза, Истван, находит это место неуютным, так как «так как оно полно черепов, зубов и останков тех, кто противостоял ей».

Категории: Vampire: the Masquarade | Каиниты | Предвестники Черепов | Персонажи из книг |